Я превращу твою жизнь в Ад 2
Шрифт:
Я воодушевилась.
— Немного. — Его щеки порозовели еще сильнее, и парень смущенно вжал голову в плечи.
Поразительно невинный экземпляр для этого логова шакалов.
Поддавшись вперед, я накрыла своей ладонью руку парня и со всей искренностью сказала:
— Спасибо.
Какой пустяк, всего лишь спас меня от факела на голове заместительницы. Уже зная, как устроен этот мир, я понимала, что в случае чего лечение не заняло бы много времени. Но ведь главное — поступок и желание помочь. Я всегда считала, что именно
Эти принципы не однозначны, всегда есть исключения, но если правильно оценивать ситуацию, можно избежать много дрянных ситуаций и предательств.
Студент покраснел. Я опомнилась, коря себя за распускание рук.
Две ладони с гулким хлопком приземлились на стол по бокам от меня, словно возникшая ниоткуда клетка. По телу волной разлилось напряжение.
— Ты могла дождаться меня, — опустив подбородок на мою голову, сказал некромант.
Неловко. И слишком близко. У девушки за соседним столом вывалился кусок хлеба из открывшегося рта. Сжатая в кулак ладонь студента выползла из-под моей руки.
Я сморщилась, закрыв на мгновение глаза.
— А ты бы мог просто меня позвать…
— Чем я сейчас, по-твоему, занимаюсь? — прошептал Даниэль. — Идем. Ридж жаждет с кем-нибудь поболтать, а в нашей компании кроме тебя подходящего человека нет.
— Извините, что потревожила, — обратилась я к сидящим парням и поднялась.
Но стоило отойти от столика, недовольно прошипела:
— Зачем ты это сделал?
— Потом. Здесь слишком много зрителей.
Стоило провести ладонью по запотевшему зеркалу, как вниз, словно корабли, рассекающие водную гладь, сорвались скопившиеся капельки воды. Щеки, лоб, нос и даже подбородок раскраснелись после ванны, но лицо выглядело свежим, как яблочко, с упругой кожей, без намека на прыщики или шрамики, свидетельствующие об их былом существовании.
У Конкордии осталась косметика, но я никогда ею не пользовалась — избегала смотреть на свое лицо в отражении. Конечно, когда я умывалась по утрам или перед сном, нет-нет да смотрела, убеждаясь в чистоте, но вот так долго, пристально, будто выискивая секретный ключ к проблеме, разглядывала впервые.
Оно мое? Окончательно? Хотела бы я вернуться в родной мир и убедиться в своей смерти, чтобы прекратить сомнения, терзающие меня без передышки. Но почему-то крепчала отчаянная вера, что мне есть куда возвращаться.
Ладони закололо. У пальцев мелькнули зеленые искры. Я схватила халат, сдернув его с вешалки, и, надев, туго завязала пояс на талии. Искры исчезли, и я выглянула в спальню, заметив знакомый силуэт. На полу под ногами некроманта лежал иссохший стебель, вырванный из цветочного горшка.
— Ты лишаешь меня личного пространства. — Я подошла к растению, подняла и воткнула его в землю.
— Я составляю тебе компанию, — усмехнулся Даниэль.
— Компанию? — с издевкой переспросила я. — Вот как это теперь называется…
Лефевр оставался неподвижен, как стражник, но коварен, как вор. Хватало одного взгляда на его лицо — замершие в полуулыбке губы и хитрый прищур глаз — чтобы осознать, что лучше держать ухо востро.
Хотя я ему доверяла… Даже представить не могла, что настолько привяжусь к постороннему человека за каких-то пару недель.
Должно быть, в этом и есть план Даниэля — заставить привыкнуть и привязать меня к себе?
Я уже приметила тягу некроманта к манипулированию людьми, но относилась к этой черте довольно спокойно, задумываясь над каждым его словом. Иначе в этом мире нельзя.
Открыв дверцы шкафа, я изучала его содержимое и почувствовала спиной, когда Лефевр сдвинулся с места.
— Выбери удобные вещи.
— Зачем?
— Мы идем во двор. Тренироваться, — сообщил Даниэль, встав рядом и с видом покупателя разглядывая мой гардероб.
— Ты ведь некромант, чему ты сможешь меня научить?
— Я все-таки маг. Общие принципы одни, а в нюансах ты сама со временем разберешься. — Он вытянул руку и нашел свернутые в углу шкафа вещи Конкордии, в которых она посещала Холирал. Когда дом опустел, избавившись от лишних жильцов, я вытащила их из подушки и просто закинула в шкаф. — Серьезно?
— Ага. Сама удивилась. Разверни, там сзади ткань просвечивает.
Даниэль нахмурился, его лицо приобрело опасное выражение.
— Ладно. Разберемся, — сказал он, вновь закидывая платье в гардероб.
— Подожди-ка. Ты ведь что-то знаешь? — спросила я, уперев руки в бока.
Если Лефевр не в курсе чего-либо, он расспрашивает и делает выводы. А непристойно откровенное платье определенно вызывает вопросы.
— Я многое знаю. Тебе надо лишь спросить.
— Ты раздражаешь.
— И только?
— Иногда мне хочется тебя побить.
— И почему ты не делаешь этого?
— Потому что именно этого ты и добиваешься. Это принцип такой, разозлить, а потом соблазнить. Но не думай, что все так просто. Я не поддамся, особенно в спальне с широкой кроватью.
Пусть Лефевр необычный, в нем с удивительной гармоничностью смешивается жестокость, практичность, грубость вместе с заботой, незаурядным умом и преданностью близким людям, но он остается парнем, а даже самые скромные из них в своих мыслях отнюдь не невинны.
— Эмма… Моя Эмма. — Подняв руку, он необычайно нежно коснулся большим пальцем моей щеки, провел вниз к подбородку. Я не отстранилась, было в его движениях нечто завораживающее, заставляющее сердце трепетать. — Браво. Один — ноль.