Я превращу твою жизнь в Ад 2
Шрифт:
— Если это действительно то, чего ты желаешь… — Взгляд Ивонны наполнился ужасом, а Даниэль, на мгновение затихнув, продолжил: — …то я помогу. Сделаю это гораздо быстрее тебя. Но потом на меня наденут сковывающие артефакты и запрут. Скорее всего, навсегда. Хотя думаю, меня убьют, на моих плечах уже есть грехи.
Хриплый проникновенный голос вопросительно замолк.
Отросток ослабил хватку и безвольно поник. Соскользнув с ноги девушки, он рухнул на пол и медленно потянулся обратно к окну.
—
Что же я натворила? Что чуть не сделала?
Я позволила гневу захватить себя, а новой силе опьянить. Власть лишила здравого рассудка, и я впервые за всю короткую жизнь столкнулась с ней лицом к лицу.
Возможно, я ничем не лучше остальных, тех, кто привык запугивать слабых и быть жестоким во всем…
Неожиданная догадка вызвала отвращение к самой себе.
Я скинула руки Даниэля, каким-то чудом проскочила к выходу и едва не сшибла Риджа, что тихо беседовал с кем-то из работников «Голубой крови», бегом спустилась на первый этаж и замерла, держась за ручку двери, ведущей в банкетный зал.
Куда я бегу? Все что произошло наверху — всего лишь ошибка. Как же мне хочется убедить себя в этом…
Я открыла дверь и окунулась в яркий свет, словно в воду, глубоко вдохнула и села за ближайший пустой столик, боясь снова наделать глупостей.
Мне необходимо подумать.
— Что закажете? — Ко мне подскочил официант.
Сощурившись и далеко не сразу поняв, что от меня хотят, я все же сбивчиво проговорила, вспомнив листовку:
— Напиток… фирменный.
— Все?
— Да. — Я кивнула и официант расторопно ушел.
В зале находилась сцена, где выстроилась вереница людей, видимо, участвующих в той странной викторине, о которой я тоже узнала из рекламы. Скользнув взглядом по своему столу и полупустому стакану, я догадалась, что заняла чужое место.
Надо найти другой столик… Но других нет, все заняты.
Да к черту! Посижу, пока свободно.
Я накрыла ладонями пылающее лицо, руки показались невероятно прохладными.
Дышать. Только дышать.
— Вам помочь?
Я подняла голову, с недоумением посмотрев на мужчину в черной тонкой маске.
Точно, посетители «Голубой крови» скрывают свое лицо!
— Нет, спасибо.
— Одна «Голубая кровь» для дамы. — Передо мной на стол опустился высокий бокал с синей жидкостью, что лишь немного светлела к поверхности.
Так вот откуда название…
— Вы как неожиданный, но прекрасный подарок.
Мужчина грузно опустился на стул напротив, оправил бархатный камзол, натянувшийся
— Почему?
Надо уходить. Мне становилось не по себе.
— Это мой столик, а вы неожиданно подсели. Сколько мужчин может похвастаться этим?
Ох, вот что он подумал…
Неизвестный взял свой стакан и с легким причмокиванием отпил. Маска закрывала лишь половину лица, являя всем двойной подбородок.
— Произошла ошибка, думаю, мне лучше уйти…
— Что вы, останьтесь. Давайте хотя бы поговорим.
— Эм-м, не думаю, что это хорошая идея. — Мне совсем не хотелось ему грубить.
— Идиотская идея. — Стул отодвинули и Даниэль присел за стол, сцепив руки в замок перед собой.
Повеяло холодом. Незнакомец засуетился.
— Кто вы? — вопросил мужчина.
— Ее жених, — бросил некромант, его колено коснулось моего под столом.
Ее жених… Даже звучит невозможно и волнующе. Если бы я обладала даром огненной стихии, то давно спалила бы к чертям это заведение. А если бы не сделала это в том номере наверху, то точно подожгла бы этот стол.
— Оу, сочувствую. — Голос толстяка лишился мягкости.
Я нахмурилась. К чему он это сказал?
Некромант сощурился, выдав мрачную полуулыбку. Я знала это выражение лица — что-то грядет.
— Как давно умерла ваша жена? — твердым как камень и пробирающим, как траурный марш, голосом спросил маг смерти.
— Что? Она вовсе не умерла.
— Да? — Наигранное удивление. — Как странно. Но раз вы здесь, для вас она умерла. Разве не так?
— Чего ты мелишь, пацан? — Мужчина оскалился.
По сплетенным пальцам Даниэля прошли красные всполохи. Толстяк это заметил, но, стоит отдать должное, на попятную не пошел, хотя и нападать больше не стал.
— Думаю о том, как омерзительно вашей жене лежать с вами в одной постели, не говоря уже о другом. — Ни капли эмоций, лишь трезвая прямота.
Толстяк — обвиняемый, некромант — прокурор. Это сравнение против воли вспыхнуло в голове. Если бы Лефевр и в самом деле был прокурором, то самым сексуальном в мире. И вовсе не благодаря своему телу, а заразительной мрачной харизме, уверенности и силе воли.
Незнакомец поднялся со стаканом в руке и ретировался, бросив напоследок:
— Вы еще молоды, позже поймете.
Некромант усмехнулся, а я мгновенно вернулась в свой кошмар под названием «Что я натворила?».
Теперь Ивонна знает… Если ее словам поверят, меня станут проверять, и я вовсе не уверена, что справлюсь с этим.