Я [презираю] аристо
Шрифт:
Барчук в это время обсуждал доставку целого взвода «работающих» девчонок на вечеринку-сюрприз для своего родовитого кузена. Всё в том же «Третьем Круге». Ведь, как говорят, в этом месте можно купить всё, кроме пива и женщин. Пиво и женщины в «Третьем Круге» только сдаются в аренду.
Теряясь в догадках о том, как именно мне сейчас туда попасть, да ещё и с Кнопкой, я зашёл в указанную дверь. За которой действительно обнаружилась небольшая кухонька со всей необходимой техникой и посудой, аккуратно расставленной по углам, шкафчикам и столешницам. Окон здесь не было, однако
Щёлкнув выключателем электрического чайника, я подвинул к нему пару кружек. И, прикрыв дверь, прислонился к столу, вновь погрузившись в размышления…
Но, сунув руки в карманы, сразу наткнулся пальцами на тёплый кристалл. Он был определённо теплее, чем «маркер» Технаря, спрятанный в соседний карман.
Вытащив портал за цепочку, я поднял его на уровень глаз. Вращавшийся прозрачный кубик красиво переливался от света небольшой лампы. А огненная спираль сейчас вращалась в другую сторону. И в итоге казалось, что она почти стоит на месте, лишь медленно расширяясь и сужаясь, словно делая вдохи и выдохи.
Интересно, я могу пользоваться порталом Таисьи так же, как своим? Наверное, было бы неплохо зачерпнуть ещё немного этой потусторонней энергии, прежде чем соваться в рассадник всех мыслимых грехов столицы. Хотя напуганная Ульяна и успела мне запретить заглядывать за Завесу, прежде чем на разгромленном этаже кампуса появились другие люди, кроме нас и покалеченного Пушкаря…
Чайник за моей спиной постепенно начинал шуметь водой и пощёлкивать расширяющимся нагревательным элементом. А бегавшие по комнате отражения от кристалла крутились уже чуть медленнее — камешек на цепочке быстро терял инерцию. И спираль теперь тоже вращалась всё медленнее. Опять-таки, словно оставаясь на месте под моим взглядом…
Интересно, что же такого было в тех видениях тысячелетней давности, о которых ворожея тоже рассказать не успела. Да, кажется, не особо и хотела. Насколько я понял, даже её дед не стремился как-то дополнительно документировать это наследие их ворожейного рода. Хотя всё-таки передал внучке это зрелище, как того требовала их стародавняя традиция…
Камешек почти остановился, когда вода в чайнике начала побулькивать. Закипает, пора выключать… Хотя зачем, он же сам выключится… Лучше ещё послежу за тем — остановится ли спираль вместе с вращением кристалла… Интересно посмотреть…
Мы можем показать…
— Что?
Может это просто шум закипающей воды сам собой озвучил мои мысли?
— Видения ворожеи? — Вопросительно просипел кто-то сквозь шум и бульканье.
— Он хочет их увидеть. — Змеиный шёпот был еле слышен за чайником. Но его ответ звучал всё также уверено.
— Если только перестанет упрямиться… — Тонкий голосок как обычно будто бы насмехался
— То узнает, что его ждёт. — Решил рычащий бас.
— Он испытает то, что значит быть Низложителем… — Все четыре голоса сплелись в один причудливый хор. — И знание принесёт силу…
Слушая эти слова, я по-прежнему смотрел на кристалл.
Что?!
Подкинув кристалл на цепочке, я спрятал его в кулаке. И обернулся к шумящему чайнику, одновременно пытаясь проморгаться от рябивших в глазах бликов. Потянувшись к электроприбору, я хотел нащупать рычажок включения и прекратить этот шум до того, как сработает автоматика.
Но вместо горячего пластика рука вдруг нащупала холодный металл. Хотя форма была почти такой же… Колокол?!
А вокруг вместо кухонной мебели — толстые брёвна. Вместо низкого потолка — деревянная крыша, стоящая на четырёх столбах по углам небольшой площадки. Над которой на верёвках свисает ещё целая гроздь разнокалиберных колоколов. И все они бешено колотят своими языками на разные голоса. Но их перезвон почему-то совсем не мешает мне слышать то, что творится снаружи. Там, внизу. На частоколе, выстроенном вокруг этой небольшой колокольни. В проёме выломанных ворот и на улицах городка, состоящего из таких же бревенчатых теремов. Некоторые из которых уже ярко пылали…
Воин, забежавший в ворота следом за тараном, тут же раскроил голову какому-то молодому парню, пытавшегося остановить закованного в броню противника деревянными вилами. И когда топор выскочил из раны обратно, на личину серебристого шлема легла тёмно-багровая клякса. И такая же клякса брызнула на щит воина, когда тот с разворота разрубил шею другого парня, который уже бросил оружие и попытался бежать.
С другой стороны от тарана на пятачок перед воротами выскочил всадник, тоже с ног до головы в металле и толстой коже. И когда разгорячённый конь с ходу втоптал кого-то в слякоть, доспехи кавалериста тут же начали покрываться кровавыми брызгами — вместе с тем, как он рубил длинной саблей то налево, то направо.
Несколько стрел, выпущенных со стен, ударили в конический шлем, кольчугу или застряли в попоне коня. И тот, дико заржав, встал на дыбы, сбрасывая с себя седока.
Но уже в следующий миг ещё несколько всадников выскочило из-за тарана — по мере того, как он отъезжал назад, проёмы между ним и сломанными воротами становились всё шире. Сбив остатки слабого сопротивления с ног, всё новые и новые конные воины начали рассыпаться вдоль стены и узких улочек. Кто-то быстро скрылся из вида за крышами и стенами, а кто-то спешился. И, выбив хлипкие дверцы ударом ноги, тут же нырял внутрь с оружием наголо.
А я почему-то слышал каждый испуганный крик, каждый жалостный стон и каждый предсмертный хрип исходящий изнутри приземистых домиков, внутри которых орудовали эти убийцы и насильники…
Да как вы можете… Как вы смеете… По какому праву вы позволяете себе разрушать то, что мы строили годами?! Как вы можете уничтожать то, что мы выстрадали и вырастили?! Почему вы считаете, что теперь это ваше?! Как вы смеете накладывать свои лапы наших жён и детей?!
По праву сильного?!
Хорошо… Сейчас я покажу вам, что такое сила…