Я [презираю] аристо
Шрифт:
Кнопка заметила открытую дверь. И я поймал испуганный взгляд девчонки, прижавшейся к противоположной стене коридора.
В своём старом мире я бы уже подобрал какой-нибудь кирпич или булыжник, да приложил им по башке бугая, пока тот не обернулся. С такой разницей в весе правила только два — бей первым и в голову. А остальное само отвалится.
Но здесь такое прямо запрещалось. А мне сейчас не нужны лишние проблемы с администрацией…
Но ведь тогда, получается, что и этот жиртрест тоже должен соблюдать
Ладно. Если какие-то дебилы докопались до тебя под камерами или на глазах околоточных держиморд, то всегда есть ещё один способ выйти из конфликта победителем…
— Эй, восьмибитный! Она занята.
Скрытая складками капюшона толстая шея медленно развернула в мою сторону пухлое лицо:
— Чего-о-о? — В нахмуренных глазах, слегка узких из-за складок жира, лёгкое раздражение вдруг сменился чем-то вроде удивления — ровно в тот момент, когда бугай меня разглядел. И, судя по всему, узнал.
Потому что и я теперь вспомнил, где слышал этот утробный рык:
— О! Давно тебя с ёлки сняли, Пятницкий?
— Шубский… — Пухлые пальцы жирдяя сжались в кулаки — каждый размером с дыню.
Оглядев развернувшуюся ко мне фигуру, я быстро убедился в том, что он действительно стесняется своего веса. Живот-то поджал. Но бока висят — с ними такой фокус не проходит. Вот во что нужно бить… Словами-то можно приложить ещё больнее, чем кирпичом…
— Знаешь, как раз хотел спросить — а в чём сила твоего рода, Пятницкий? Пироги быстрее всех поедаете? — Я тут же приготовился отскочить от его удара. Наверняка уж хотя бы в скорости я у него выигрываю…
Но бугай лишь шумно выдохнул мне в лицо сквозь сжатые зубы. И сразу вспомнил ещё одно обстоятельство нашей первой встречи — то, как Таисья ворчала насчёт его запаха. Теперь даже я его почувствовал.
Вонь была действительно отменной. Хотя не было похоже на то, что у этого жирного барчука проблемы с зубами.
Злобные глазки на миг скосились куда-то вверх. Наверняка там камера. Значит я прав. И ты тоже не будешь рисковать почём зря.
— Сегодня… В полдень… — Бугай снова коротко покосился наверх. — У меня будут дела позади мастерской, Шубский… Приходи… Поможешь…
К счастью, мне хватило ума понять, о чём он говорит на самом деле. В одной из тех старых книжек, которыми пичкала меня мама, один горячий паренёк так напоролся сразу на три похожие «свидания» с местными шпажистами. У него, конечно, всё закончилось хорошо…
Но меня сейчас эти барские разборки волновали гораздо меньше других проблем. Может, меня к этому времени тут уже и не будет…
— Надеюсь, ты не собираешься показывать мне там свой джойстик? — Я не отводил взгляда от жирных щёлочек. И по-прежнему был готов отскочить за дверь. — Я не по этой части, пирожок.
Ну?! Может, всё-таки сорвёшься?
Нет. Только рычание и ещё один вонючий выдох сквозь зубы:
—
Напольное покрытие и ступени слегка поскрипывали под его грузной походкой, пока здоровяк удалялся прочь и не оглядывался. Меня так и подмывало поинтересоваться тем, не боится ли он пропустить обед. Но это было бы уже пустым гавканьем вслед. Не гоже.
— С-спасибо, ваш… Кня… Спасибо, Гор… — Послышался писк со стороны вжавшейся в стену Кнопки. Она коротко глянула мне в глаза и опять спрятала взгляд в пол.
— И что? Тут прямо вот так на ровном месте можно до кого хочешь домогаться?
— Н-не… — Она замотала головой. — То есть… Ну…
— Но если очень хочется, то можно… Ладно, пошли. — Я схватил смарт, зацепил на выходе пиджак и накинул его, не застёгивая. Судя по всему, сегодня на территории ликеума погода была такой же солнечной, как и вчера.
Напоследок проверил карманы брюк. Да, всё на месте. Портал Таисьи приятно грел руку, как будто до сих пор хранил её тепло.
— А вы не будете завтракать? — Девушка-техник поспешила следом, схватившись за лямки своего рюкзачка. Планшет она сунула в широкий карман на животе.
Спускаясь по лестнице, я уже и сам почувствовал пьянящие запахи, идущие с первого этажа. Кофейный аромат смешивался со свежей выпечкой и жареным беконом, кружа голову не хуже какой-нибудь карусели. И подавленный адреналином голод тут же напомнил о себе. Я ведь вчера даже не ужинал толком…
— Пожалуй, неплохая идея… — Проходя через второй этаж, я заметил, что ремонтом занимается целая бригада техников в комбинезонах, похожих на одежду Кнопки. Только уже основательно заляпанных краской и затёртых побелкой. Обычно рядом с такими работягами пахло машинным маслом и всякими растворителями. Но тут по-прежнему распространялся только аромат из трапезной.
Ни один рабочий даже не глянул в нашу сторону. Лишь пара ребят, чинивших перила, заранее отошла с пути.
— Я тогда подожду вас на улице…
— Ну уж нет… — Ещё опять какие-нибудь мудилы прикопаются к ней со своими джойстиками. И я тогда рискую побить рекорд того горячего парня из книг про плащи и шпаги… — Я с собой что-нибудь возьму. Ты что-нибудь хочешь?
— Нет, спасибо… — Кнопка продолжала прятать взгляд. И остановилась у входа в помещение для приёма пищи. — Мне туда нельзя…
— Ладно, я быстро…
Все трапезы здесь, как выяснилось, проходили не в строго назначенное время, а в интервалы. В течение которых можно было успеть на завтрак, обед или ужин, даже если они частично совпадали с занятиями. И студенты могли сами выбрать всё что угодно из изобилия, разложенного на лотках и прилавках вдоль стен.