Я приду за тобой!

Морале А.

— Пс-с! Эй, новенькая! — позвала она.

— Мими.

— Да, Мими. А что там насчёт множественных оргазмов? Можешь рассказать?

— Как-нибудь. Не сейчас. — покосилась Мими на священника, находящегося на грани сердечного приступа.

— Ну ладно. — огорчённо вздохнула девушка, опустившись на своё место.

— Всё! — святоша набрал в грудь побольше воздуха. — Всё что сейчас сказала эта… эта девушка. Всё это… Дерьмо собачье! Ересь! — выплюнул отец Онуфрий, раздувая ноздри от гнева. — Женщины — это греховные создания, которые должны знать

своё место! А ты! — ткнул он в Мими дрожащим пальцем. — Ты отродье бездны! Шлюха Сатаны!

— Мой отец всегда говорил, религия ­– это как большой член. — вздохнула Мими. — Хорошо, когда он у тебя есть. Приятно, если вы радуетесь ему и тихо им гордитесь. Но, пожалуйста, не доставайте его при каждом удобном случае и фанатично не тыкайте им в лицо другим людям. Это некрасиво! Вы со своей религией просто идёте вразрез со здравым смыслом, святой отец, и заражаете этим окружающих.

— Что еще говорил твой отец? — хитро поинтересовался священник.

— Что вам давно и глубоко похуй на человека, как на личность, — пожала Мими плечами, — вам насрать на его душу и её якобы спасение, вам важно лишь, чтобы люди несли в ваши храмы золото, необлагаемое пошлиной, на которое ваши патриархи купят себе очередную яхту и построят себе очередной дворец на морском побережье.

— Да как ты смеешь?! — не сдержался святой отец, задетый за живое.

— А хотите шутку, отче? — бесхитростно поинтересовалась Мими.

— Шутку? — слегка растерялся священник.

— Да. Тонет пароход. Священник, отпихивая пассажиров в стороны, мчится к спасательной шлюпке. Кто-то из людей окликает его: «Святой отец, а как же дети?». «Не сейчас! Сейчас мне точно не до секса!» — восклицает священник, запрыгивая в лодку.

Отец Онуфрий переменился в лице, побагровел, его глаза налились кровью, а из ушей, казалось, сейчас повалит дым.

— Ты! — обличающе ткнул он дрожащим пальцем в грудь девушки. — Да ты! Да как ты посмела?!

И одновременно с последним словом священника, аудитория громыхнула от смеха. Да уж, смысл шутки дошёл до девчонок не сразу.

Отец Онуфрий ещё несколько раз глубоко вздохнул, оглядел учениц в поисках поддержки, ожидаемо не нашёл её, развернулся к дверям и через несколько секунд исчез, громко хлопнув ими на прощание, хотя до конца урока оставалось ещё целых десять минут…

— Да, подруга. — покачала головой девушка с первого ряда. — Теперь тебе точно светит или отречение, или прожарка на костре. Он ведь это так не оставит.

— Ну и хрен с ним! Не будет мозги людям забивать ерундой. — отмахнулась Мими и направилась к своему столику.

— Ну, раз уроков больше не будет, предлагаю свалить на обед! — предложил кто-то из девчонок.

— Я — за!

— И я!

— А я думаю, нужно дождаться окончания! — возразил кто-то.

— Окончания? Ну,

это тебе в школу мальчиков надо. Там у них с этим полный порядок.

Кто-то из девчонок снова рассмеялся, кто-то выбежал к доске и принялся изображать отца Онуфрия, то с умным видом расхаживающего по кафедре, то в приступе хватающегося за сердце…

— Новенькая! К директрисе! — заглянула в дверь аудитории симпатичная демоница. Красная кожа, рога, длинные когти и вертикальные зрачки. — Немедленно! — скомандовала краснокожая девица и исчезла в дверном проёме.

— Это кто? — удивлённо пробормотала Мими себе под нос.

— Старшекурсница. — просветила брюнетку соседка слева. — И староста. Глава студенческого профсоюза и затычка во все дырки по совместительству.

— Ясно. А почему в таком виде? — кивнула Мими в сторону двери.

— Не хочет принимать человеческий облик принципиально. — поморщилась девушка. — Это её, якобы, унижает. Притесняет её демонические права. Жизни демонов важны, краснокожие имеют равные права и всё такое. Чокнутая, одним словом! Уж у кого, а у неё прав точно побольше, чем у других. В прошлом году она пыталась втирать эту дичь на собраниях, но получила по рогам от госпожи Беркли и затихла.

— Понятно… — усмехнулась Мими. — Ну, к директору, так к директору….

— Ни пуха ни пера!

— К демону…

Дорогу в кабинет директрисы Мими запомнила хорошо — как знала, что это знание ей скоро пригодится. Постучала в массивную дубовую дверь, дождалась ответное «Входите!», и зашла внутрь.

Баронесса Беркли сидела за своим рабочим столом, выслушивая непрекращающийся поток жалоб от отца Онуфрия.

— Срывала урок, перебивала, умничала! Спорила! — перечислял грешки ученицы святоша, тряся козлиной бородой.

— Это правда? — директриса посмотрела в сторону замершей в дверях Мими.

— Правда. — пожала плечами девушка. — Он рассказывал какую-то чушь. Трахаться нельзя…

— Свят, свят, свят! — трижды перекрестился святой отец.

— … о члене думать нельзя, получать удовольствие нельзя… — продолжила Мими. — Женщины низшие и бесправные существа.

— Хм… — нахмурила лоб госпожа Беркли. — А ты?

— А я… Просто рассказала правду.

— Свою правду! — выкрикнул и обличающе ткнул в грудь девушки священник, подскочив со своего места.

— Правда только одна. — усмехнулась Мими. — А я рассказала, свою точку зрения, которая, как ни странно, оказалось по совместительству правдой.

— Ты ещё скажи, что земля крутится вокруг солнца, а не наоборот. — недовольно проворчал священник.

— Э-э-э… Не хочу вас расстраивать…

— Замолчи! Замолчи, еретичка! Это наглая ложь и богохульство!

— Хорошо, можешь идти. — устало вздохнула хозяйка академии.

— Вы её отпускаете? Без наказания? — глаза священника поползли на лоб.

— Да, отпускаю. А с вами мы поговорим, святой отец. Вы останетесь…

Мими кивнула директрисе, благодарно улыбнулась уголками губ, и через мгновение выскользнула в коридор.