Я пришел за тобой
Шрифт:
Сейчас бы еще поспать. Снова увидеть во сне девчонку. До сих пор жалею, что так и не познакомился с ней. Думал, наутро встречу. Но пришлось куковать на заводе почти сутки. Зато господам-схематозникам обвинения выкатили практически сразу. Отпереться у них не получилось. Вот только когда вернулся, обнаружил около бассейна многодетную семью. А куда девочка делась, никто мне так и не сказал. Парни из охраны лишь отводили глаза и бурчали «Не положено».
А полгода назад, уже в Париже, я встретил Саманту. Она похожа на Золотую
– Мишель, – шепчет она. – Давай…
– Тихо, – мотаю головой. Не люблю трахаться при свидетелях. Хорошо бы заняться любовью по второму кругу. Повторить. Так чтоб зазвенело в яйцах. Но парочка за стеной мне мешает.
Поднимаю кулак, собираясь жахнуть по хлипкой перегородке. Но там разговор переходит в острую фазу. И моя рука замирает в воздухе.
– Я не простила тебя, Николя, – пафосно заявляет женщина.
– Конечно, – едко замечает мужчина. – Это же я давал против тебя показания.
– А что мне оставалось?
– Спасибо, что не вплела туда убийство Андрюхи.
– Полиция не связала тебя с этим делом. Их больше интересовали твои подпольные казино. А про то, что это ты зарезал брата, я промолчала…
«Не хрена себе поворот!» – поднимаю глаза к потолку. Мне только признаний в убийстве и в его сокрытии не хватало.
Обнимаю покрепче ничего не понимающую Саманту. Мотаю головой. Знаком показываю «молчи!».
– Дай воды, – просит женщина за стеной.
В этом гребанном доме слышно каждое движение. Вот звякает стекло. Затем слышится тихий стук. Наверняка мужчина наливая воду из стеклянной бутылки, стукнул горлышком о край стакана, а затем поставил бутылку на место.
– Мы трахались, а они все слышали, – в ужасе шепчет Саманта. – Ужасно стыдно…
– Ты ее знаешь? – подозрительно кошусь на стену, потом на любовницу.
– Нет. Откуда?
По большому счету мне наплевать и на тонкие перегородки, и на стыдливость Саманты. Тоже мне нежная фиалка! А вот люди за стеной внушают опасение. От таких лучше держаться подальше. Моей подруге тем более.
«Сниму ей квартиру в центре», – размышляю лениво. Не знаю как Саманта, но я эксгибиционизмом точно не страдаю.
– У меня только одна просьба, Николя, – слышится прерывистый женский голос. Слабый и в то же время дерзкий. Каждое слово дается мадам с большим трудом. Видимо разыгрывается классическая сцена «вот на смертном одре я лежу красивая».
– Конечно. Говори, что надо. Я все выполню.
Голос у мужика властный и чуть надтреснутый. Чувствуется усталость или сильное огорчение.
– Я умираю, – вздыхает мадам.
– Не говори глупости, – раздраженно бросает он. В двойном «г» натренированное ухо улавливает знакомое придыхание. Южный говор. До боли родной.
Странная ситуация.
По-хорошему нужно свалить из квартиры. Немедленно! Тихо выйти из подъезда. Запрыгнуть в тачку и гнать до самого Парижа. А там снять номер в любом отеле. И оторваться
Поднявшись с постели, так чтобы не скрипнули пружины матраса, шлепаю босыми ногами к окну. И за малым не матерюсь от изумления. Около входа во двор и по периметру двора позиции занимают люди в черных костюмах. Личная охрана гребаного Николя.
Капец! Мы попали!
Незаметно выйти не получится. Лучше переждать. Затаиться на время. Прикинуться дохлым, как любит говаривать крестный.
Из глубины души поднимается дикое раздражение.
Саманта, твою мать!
После измены невесты я не ищу серьезных отношений. Жить можно и так. Менять девочек, вести бизнес. Мечтать о Золотой рыбке. Болтать, но не перемешивать. Пока Саманта мне нравится. Чем-то напоминает девочку из третьего люкса. И как любовница прекрасна. Податливая, послушная и нежная в койке.
Но слишком упряма. Подчиняется мне только в постели и не желает даже слышать о переезде в центр, считая любое мое материальное участие проституцией. Естественно, меня немного напрягает ездить на окраину города. Но что не сделаешь ради хорошего секса?
В Шангри-Ла мы бы точно не влипли в это дерьмо. И прекрасно бы провели время!
Но пить «Боржом» уже поздно. Сейчас главное, не нахамить упрямой девице. Еще один скандал тут явно ни к месту.
Подхватив с тумбочки сотовый, печатаю сообщение крестному. Интересно, он знает этого самого Николя? Насколько он опасен? Можно ли здесь оставлять Саманту?
«Какой адрес? Сейчас вывезем тебя», – через минуту приходит сообщение от пахана. Коротко и по делу. Он вечно занят. То бизнес, то жена с дочками. Но в трудную минуту всегда подставит плечо.
«Все так плохо?» – пишу, прислушиваясь к происходящему за стеной.
«Ты вляпался в скверную историю, малыш, – отрезает крестный. – Жди. Сейчас пацаны подскочат. Отобьют, если что».
Крестный не паникер. Если отправляет мне помощь, значит мы действительно попали в переделку.
– Одевайся, – шепчу Саманте одними губами.
Она послушно кивает. Тянется к шифоновому платью, которое я подарил накануне. По голубому полю разбросаны белые и розовые цветы. Наблюдаю, как тонкая ткань облаком падает на голое тело. И испытываю дикую досаду.
За каким хреном сюда принесло Николя и его чертову бабу? Другого места она не нашла, чтобы помереть?
– Это было убийство по неосторожности, – глухо признается мужик за стенкой.
– Да ну? – зло усмехается женщина. – Три ножевых?
И я словно наяву вижу ее кривую ухмылку.
В соседней комнате слышатся шаги. С грохотом падает что-то небольшое. Наверное, стул.
– Тихо. Тихо, малыш, – шепчу, обнимая Саманту. Целую предплечье, шею, ключицы. Отодвинув сторону край платья с запахом, прокладываю губами дорожку к груди. Захватываю в плен сосок. И тут же вжимаюсь в тело любовницы поплотнее.