Я просто тебя люблю
Шрифт:
Ирруш подпрыгнула, ещё раз и ещё, но всё же ухватилась за канат, прилипла, будто жук к травинке.
— Не раскачает, — выдохнула Ирда.
Девочка возилась на верхушке башни — не понять, что и делает. Потом мелькнула, отталкиваясь от стены ногами. Но силёнок у бесы явно не хватало, потому и раскачивалась она всё сильнее. И таки добилась своего — колокол ударил: раз-второй-третий. Ируш спрыгнула вниз, по инерции отлетев в сторону, забилась, словно муха в паутине.
— Там тросы натянуты, — простонала Ю, — чтоб в одиночку с колоколом с большим колоколом
Звонко, протяжно, как будто с натугой прогудел набат.
— А, Тьма! — выругался Шхар. — Уходим!
— Уже! — во весь голос и всё равно с трудом звон перекрикивая, рыкнула граха. — Без детей я не уйду!
— Ломайте дверь! — рявкнула Арха. — Ю!
— Так и знала, что таран нам пригодится, — пробормотала Адаша, оттаскивая лекарку в сторону.
Вспыхнули магические фонари, ослепив до слёз, заставив локтём прикрыться. Бешенной медведицей взревела великанша, что-то грохнуло — лекарка не поняла что — лязгнула сталь. Кто-то крикнул коротко, яростно. Арху поволокло вперёд, потащило с такой силой, что она едва успевала ноги переставлять. Над ухом орала хаш-эдка, кажется, требуя бежать быстрее, но за грохотом её почти не было слышно. Ведунье казалось, что стены тюрьмы рушатся и вот-вот их завалит обломками.
— Там боевой маг! — тоненько, по-комариному пискнул Шхар, хотя, наверное, от тоже кричал, надрывая связки. — Я туда!
Грохот притих, как отрезанный — не исчез совсем, но словно отдалился, за стеной остался. Арха оглянулась на захлопнувшуюся за ними дверь, посмотрела на Адашу, будто обсыпанную мукой, на хмурую Ю, на не побледневшего, а даже посеревшего Данаша — и ничего не поняла.
— Маг там, — сквозь зубы процедила хаш-эдка, по-кошачьи брезгливо отряхивая белую пыль. — А Шхар, как обычно, всё проворонил. Считай, нам повезло. Теперь пока разберутся, что к чему, немного времени есть. Тьма! Это ж надо! Пять дней тут пастись и не узнать, что у них в страже маг есть!
— Пошли, — буркнула граха, — потом навозмущаешься.
— Сообразить бы ещё, куда идти, — проворчала демонесса, вытягивая из-за раструба перчатки сложенный лист.
— Я знаю, — остановила её лекарка, собственный голос как со стороны слыша, — помню. Сейчас прямо, а потом по лестнице и направо.
— Ну, веди, — фыркнула Адаша, кажется, в осведомлённость ведунье нисколько не поверив.
Но Арха-то действительно знала, куда идти, план, составленный Шхаром, наизусть выучила. Вот только помнила она и то, что впереди по коридору, ведущему в камеры, ещё один пост должен быть.
Он и был: стол, а на нём, в трехрогом подсвечнике, сальные свечи горели. Ещё полупустая кружка с пивом стояла. Стул валялся на полу, словно в спешке опрокинутый. И ни души кругом. Архе примерещилось, будто дальше, там, где свет факелов сливался в зыбкий полумрак, мелькнуло: то ли тряпку подбросили, толи лёгкое покрывало сквозняком раздуло. Лекарка моргнула и всё пропало, остался лишь пустой коридор, остро воняющий тюрьмой.
Впрочем, даже если и не показалось, была ли разница?
Лекарка тряхнула головой, отобрала у Данаша увесистую
— Мы как, всех заключённых освобождать будем или выборочно, исключительно лордов? — бросила ей в спину хаш-эдка.
— Всех, — кивнула Арха, перебирая ключи, — открывайте камеры.
— Ты серьёзно?
Лекарка плечами передёрнула, а отвечать ничего не стала, потому что нужный ключ нашла.
— Дан! — позвала, ещё дверь до конца не открыв.
— Ты что тут делаешь? — рявкнул демон, сразу за порогом стоявший.
— Я… Мы… — пробормотала Арха, совсем не такой реакции ожидавшая. Девушка глянула на хаш-эда и тут же взгляд отвела: в глазах Харрата бушевало такое пламя, что даже ресницы с бровями оранжевым подсвечивались. — Мы вас… спасаем.
— Зачем?! — сквозь стиснутые зубы выдавил Дан, кажется, едва сдерживающийся, чтобы… Чтобы что-то не сделать. Демон запустил обе пятерни в волосы, рванул, с силой растёр лицо. — Ладно. Это потом.
Лорд отодвинул ведунью в сторону, будто мебель, вышел из камеры.
Да уж. В мечтах Архе эта встреча совсем по-другому представлялась.
Глава двадцатая
Если женщина не скрывает своего возраста, значит, она нагло довольна собой.
(Из высказываний императрицы Эрханы)
Шавер, едва не придавив собой Шая, свалился, как кот, не удержавшийся на ветке, ну или будто снег на голову — неожиданно, в общем. Ифтор, ещё толком отдышаться не успевший, придушенно мявкнул, шарахнулся в сторону, сбив Ирраша. Тот схватился за Адашу — в общем, получилась безобразная куча мала, разбившаяся словно волна о мол, об лорда Харрата, прикрывшего лекарку.
— Бардак, — брезгливо поморщившись, констатировал хаш-эд. — Бордель на прогулке!
— Притон? — предложил Шай, даже не пытаясь встать.
— Дурдом, — не согласился Ирраш, раздражённо отряхивающий одежду.
Арха могла бы поспорить. Ей компания сборище бродяг напоминала, причём долго удиравших от городской стражи через особо колючие кусты с периодическими занырами в овраги. Грязные, оборванные, запыхавшиеся и дико злые демоны только злостью, пожалуй, и напоминали высоких лордов. Но это и понятно: всем известно, выбраться из тюрьмы гораздо сложнее, чем в неё попасть. К побегу эта аксиома была применима полностью.
— Что там? — мрачно поинтересовался Дан, взглядом буравя Шая, который вроде бы подниматься собрался, но почему-то передумал, так и остался стоять на одном колене, зажимая ладонью плечо под уже знатно подмокшей, потемневшей курткой.
— После того, как вы смылись, там совсем весело стало, — сплюнул Шхар, как-то неуверенно поглядывая на Харрата снизу вверх. — По всей видимости, когда ударил набат, городские патрули решили, что Сырую башню взяли штурмом. Тем более что во дворе заваруха ещё та была. Тюремный маг расхреначил стену, да и ваша бешенная ифоветка солдат, как капусту шинковала.