Я прячусь от ветра
Шрифт:
— И что мне? Им говорено было, из поместья не ходить. Пусть теперь сами решают, как быть.
— Ченни, это неправильно, — тихо увещевала я.
— Сперва завтрак и отвар. Иначе не дам. Ни моток, ни колья.
— Ладно! — Теряя терпение и не чувствуя никаких сил, не выдержала я, обходя экономку в сторону кухни.
— Вот и правильно, — выставляя передо мной кашу с золотистой ложкой меда в серединке и дымящуюся кружку отвара, Ченни ближе подвинула угольную грелку для ног. Из резного короба с дырками шло
Кривясь в предвкушении, я все же залпом выпила горькую лечебную субстанцию, чудом удержав рвотные позывы. Как такая гадость может быть лечебной — ума не приложу. Но факт оставался фактом — лучше от простуды ничего не помогало.
Стараясь не торопиться, а есть как полагается, я с запозданием отметила, что Леран все еще стоит в дверях, внимательно глядя на меня.
— Вы тоже чего-то хотите? Скажите, Ченни вам подаст.
— Да нет, девица. Я все, что мне надо, уже получил. Позаботься о ней, Ченни.
— Я сама со своими делами прекрасно справляюсь, — гордо и немного резко отозвалась экономка, поблескивая глазами. Я же едва не подавилась. О как. Моя Ченни, кажется, неровно дышит к одному конкретному варвару.
— Я это знаю, женщина. Просто, прояви внимание к Анне, раз она сама другим занята.
— Хар, вы куда? — мне отчего-то не сильно понравился задумчивый взгляд, которым меня окидывал этот командир.
— Отдам сигнал к сбору. Чтобы знать, кто не на территории поместья. Нужно, чтобы со двора не выходили или просто к болотам не лезли?
— Лучше пусть будут во дворе. Граница болот очень условная.
Кивнув, Леран вышел на двор, оставив меня подозрительно хмуриться.
— Не простой он, этот мужик, — задумчиво проговорила Ченни, подавая мне еще кусок сыра.
— Зато красивый. И сил еще полон, — фыркнула я, косо поглядывая на экономку и чувствуя себя куда лучше после того, как в желудке потеплело.
Женщина только фыркнула, уходя в кладовую.
Раит влетел в кухню, когда я доедала последнюю ложку. Серьезный, хмурый мальчишка был тепло, по-дорожному, одет, с закинутой за спину простой холщовой сумкой.
— Ваша милость?
— Поедешь в Весту. Короткой тропой. Не вздрагивай, там пока еще никого нет, и земля местами мерзлая, легко пройдешь. Думаешь, я не знаю, что ты по ней туда-сюда всю зиму шастаешь? — взяв несколько кусков сыра и хлеба, завернула в полотенце, добавляя в мешок смущенному мальчишке. — Как доберешься, сразу к старосте иди. Скажешь, я приказала. Пусть что хочет делает, но на тракт сегодня ни одна душа чтоб не ступала. Пусть хоть ворота закроет, хоть сам перед ними ляжет.
— Но, миледи. Они же захватчики.
— Пока они мне забор починили и четыре поля к посевам подготовили. Никого не обидели. Не могу позволить, чтоб по моей вине
Открыв старую шкатулку, от которой едко пахнуло специями и железом, вытянула на стол большую катушку ниток. Темные, бурые, эти жесткие нити не раз спасали поместье от бед, хотя пользоваться ими я очень не любила. Отмотав с метр жестких нитей, отрезала кусок ножом.
— Не бойся и не потеряй. С этим тебя не тронут. Потом вернешь, — обвязав мальчишку вокруг пояса, крепко затянула узлы, чтобы ненароком не развязалось. — Потом у кого-нибудь из местных на ночь останешься. У тебя там тетка? Жива еще?
— Все сделаю, миледи. Не в первый раз.
Глава 13
Когда дверь за мальчишкой закрылась, я обернулась к Ченни.
— Ну что? Идем, спасем нерадивых мужчин.
— Доброта — оно, конечно, хорошо. Но не всегда к месту, — ворчливо, но беззлобно пробормотала женщина, снимая с верхней полки над печью небольшую колотушку.
— Посмотрим. Может, я об этом и пожалею, но это будет позднее. Где Хина?
— Они в кладовых. Порядок наводили. Вчера эти привезли еще зерна, муки. Нужно было все учесть и выставить.
— Хоть отдельно от нашего поставили? Мало ли, что с тем зерном прихватили. Чтоб никакая зараза в погреба не попала, — взяв моток, я вслед за экономкой прошла к дверям кладовых.
— Конечно. Все как нужно сделали. Хина, — заглянув в смежную дверь, позвала экономка помощниц, — идемте границу ставить.
— Пять минут. Без нас начинайте, — глухой голос из подвальных помещений.
— Идемте, они чуть позже подойдут.
Прихватив по дороге тонкие колышки и небольшой молоток, сгрузив все это в корзину, мы, наконец, вышли на двор.
В центре, что-то обсуждая с младшими офицерами, стоял Леран, уперев руки в бока.
— Ну что, благородный хар, все ваши в поместье? — ставя корзину на землю, уточнила я, присматривая, где нужны будут колышки.
— Почти. Еще двое подъездную дорогу по краю очищали от мелких веток. Скоро должны вернуться.
— Пусть поторопятся. Можно их как-то вызвать?
— Уже послал человека. И что же, позволь спросить, вы задумали делать? — мужчина, по возрасту годящийся мне в отцы, подозрительно хмурил брови, оглядывая наш нехитрый, но весьма любопытный набор инструментов.
— Да есть одно дельце. Не самое приятное, конечно, но оно может спасти жизнь тем… кто не послушал моих слов, — скривившись, отозвалась я.
— Анна, ты… — было видно, что у хара на кончике языка вертится какой-то неудобный вопрос, но мне и самой от этого было несколько неуютно, так что, не дожидаясь продолжения, я невежливо перебила мужчину.