Я Распутинъ. Книга вторая

Вязовский Алексей

– Продавать, когда зерно сильно дорожает и покупать, когда дешевеет? – Янжул быстро просмотрел документ – Дельно, дельно. Не ожидал…

– По рабочему вопросу – вы и так все знаете – развел руками я – Карты как говорится, в руки.

– Работу фабричной инспекции и права профсоюзов расширим – кивнул министр, дочитал документ – Про немецкие кредиты не понял.

– Сейчас самое время брать – я почесал бороду.

Нет, сбрею! Устал от нее – сил нет.

– И брать много. Будет сближение с Германией, а значит хорошие условия.

Про то, что после начала войны кредиты можно будет не отдавать – я умолчал.

– На

что же брать?? Под какие проекты?

– Два дела. Людишки мои говорят, что канал очень нужен. Соединить Белое море с Онежским озером. А також новый порт. Романов на Муроме. Незамерзающий.

– Для вывоза зерна? – мигом сообразил Янжул – В идею Проливов значит не верите?

– Не верю, и более того, считаю вредной! И на сей счет даже сошелся в грудки с нашим послом в Париже.

– Читал в газетах. Нелидов конечно, зря настраивает царя… – министр тяжело вздохнул – Идею портового города и железной дороги к ней целиком и полностью поддерживаю. Займусь сразу после назначения. Про кредиты и госрезервы поручу узнать и составить справки.

– Работаем? – я протянул Янжулу руку.

Тот пожал ее:

– Работаем!

* * *

Встреча с Владимиром Александровичем все-таки состоялась. На… стрельбище в Царском селе! Во время соревнований на кубок «Лучший стрелок».

Как оказалось, Великий князь так и оставался августейшим председателем «Императорского Общества размножения промысловых и охотничьих животных и правильной охоты». А самому «августейшему» никто почему-то не сообщил, что соревнования проводятся под эгидой «небесников», да еще на приз, который оплатил лично Распутин.

Вот он и приперся со всей своей свитой, официальной из адъютантов-секретарей и неофициальной из прихлебателей, гвардейских офицеров и прочей массовки. И всем кагалом ввалились в павильон при стрельбище, где как раз мы подводили итоги первого этапа.

А павильончик маленький, толпой неспособно – тесно. Кругом столы да таблицы, повернуться особо негде, а с князем человек пятнадцать вперлось. Давка как в трамвае, только я от стола повернулся на шум входящих, как нас с великим князем нос к носу и притиснуло.

Ну, не то, чтобы прямо пузами столкнулись, но близко-близко. Итальянцам, может, на такой дистанции разговаривать в самый раз, а вот русским явно неудобно. И разорвать ее никак – у меня сзади стол, у князя свита, да и пятиться перед мужиком ему нельзя, свои же не поймут. Потому он и начал с наезда:

– Что здесь происходит???

– Стрельбы на кубок «Лучший стрелок», Ваше императорское высочество, – дипломатично поклонился я, пряча в бороде кривую усмешку.

– Это гвардейское стрельбище! Почему здесь посторонние???

Дык мы тут с разрешения командующего гвардией Петра Николаевича, но говорить это напрямую, пожалуй, не стоит – зачем подставлять хорошего человека? Тем более, что есть и другой ответ:

– Стрельбище законным образом арендовано, вот бумаги.

Я подал лежавший на столе договор аренды, составленный по моему настоянию Варженевским. Как чуял, что пригодится.

– Почему стрельбы проводятся без уведомления Общества правильной охоты? – нашел к чему докопаться великий князь.

Я с изумлением развел руками:

– Так мы же не охотники, а глиняные тарелочки – не промысловые животные, так, балуемся…

– Безобразие! Выйдем, господа!

И вся толпень,

гневно сверкая глазами, принялась сдавать назад. Впрочем, кое у кого взгляды были вовсе не гневные, а с затаенным весельем – видимо, порадовал афронт Владимира Александровича. Да и то сказать, вся эта великокняжеская и около свора с рождения росла и жила в полном убеждении, что все вокруг должны на цирлах скакать. А крестьянин вообще должен шапку ломать и в лучшем случае гудеть что-нибудь верноподданническое, никакого иного варианта взаимодействия с народом не предусматривалось. И на тебе – недавний мужик хоть в малом, да не отступил, поломал шаблон.

Пока я выбрался наружу, гость подуспокоился, да и ближние, кто поумнее, насоветовали записать мероприятие себе в актив. Стреляют из охотничьих ружей? По имитации пернатой дичи? Безусловная заслуга Императорского общества и лично его председателя, дорогого Владимира Александровича.

Последовали вопросы, объяснения, притащили показать серебряный кубок, списки участников – сорок губерний! Не удержался, похвастался достижениями – дескать, некоторые бьют в цель не хуже, чем признанные армейские стрелки.

Вот после этих роковых слов великий князь рявкнул сопровождению:

– Пошлите за поручиком Давыдовым к полковнику Чернавину! Посмотрим, как «не хуже»!

Местный унтер вполголоса объяснил собравшимся:

– Его превосходительство генерал-майор Чернавин – командир Императорского стрелкового батальона, господин поручик Давыдов – лучший стрелок у него.

Посыльный ускакал, а Владимир Александрович тем временем, мрачно хмыкая, наблюдал за стрельбой на стенде. А стреляли так себе – и задача была необычная, да и недоброе августейшее внимание на участников давило. Мазали безбожно, пару раз умудрились даже в бруствер попасть, к вящей радости свитских. Великий князь повеселел, милостиво ручкой махнуть соизволил, повелев прекратить стрельбу и поперся смотреть метательную машинку. Тоншайберверфер я заказал еще в Германии, для образца – ничего сложного в устройстве для пуска глиняных тарелочек не было, направляющие да пружина с рычагом. Освоим, своих понаделаем, дайте только заводы запустить. Тарелочки уже штампуем, несмотря на уверения производителя, что техника тонкая и может работать исключительно с его, производителя, фирменными тарелочками. Ага, знаем, плавали – опасайтесь подделок и потому юзайте только наши приблуды, которые в пять раз дороже. Ясное дело, поначалу самодельные тарелочки летали кое-как, но потом гончары подобрали правильную консистенцию глиняной смеси, сделали деревянные формы и пошло-поехало, летают ничуть не хуже немецких. некоторые даже предлагали ставить клеймо «Небесной России» и продавать, но я такие поползновения пресек – вы что, ироды, желаете, чтобы каждый мог в «Небесную Россию» из ружья жахнуть?

Пока ихнее императорское высочество восхищалось чудом техники (немецкое же, не лапотное!), я поговорил с Антипкой Стрельцовым, истинным русским самородком, лучшим стрелком в московской колонии. Парню всего пятнадцать лет, но руки и глаз у него снайперские, да и фамилия не подкачала. Два-три патрона на пристрелку – и шмаляет из любого оружия не хуже мастеров, прямо хоть на Олимпиаду посылай. Хм… может, и вправду послать?

– Слушай, Антипка. Сейчас приедет офицер, очень хороший стрелок. Вы будете стрелять по мишеням вместе, – начал я объяснять происходящее.