Я ревную тебя к звёздам
Шрифт:
– Но я должна буду забыть своего земного избранника и полюбить тебя? А если у меня не получится?- жалобно спросила я.
– В этом будет только моя вина.. Я же сказал, что буду рядом всегда. Ты сможешь узнать обо мне всё, что захочешь. И, может быть, полюбить меня будет не так трудно? Ничего и никогда я не сделаю против твоей воли. И сейчас ты всё будешь решать сама. Я дам тебе глоток крови саламандры. Ты выживешь, если ты подаришь мне только один поцелуй. Я заберу через него яд. Но огонь в крови останется. И боль придёт тогда, когда ты вернёшься назад и меня уже не будет рядом. Не бойся, это будет не очень долго.
–
– Пока кровь не пройдёт по всему твоему телу. За это время ты вспомнишь всё о своей прошлой жизни и забудешь всё об этой реальности. Я не хочу чтоб ты чувствовала за собой вину перед любимым или сравнивала ощущения от наших поцелуев. У богов тоже есть слабости и недостатки. Но есть одно неоспоримое достоинство. Мы умеем ждать. Ты вспомнишь о том, что случилось тогда, когда придёт время решать.
Я опустила голову. Где-то, возможно, у меня есть любимый. У меня отобрали его, лишив памяти о нём. Я ощущала это по осторожной бережности Варга. Я нравилась ему тоже. Не возможно было не чувствовать этого. Но и он не торопился открыть свою душу, пока память не вернётся ко мне. И в недомолвках Труми был страх лишить меня потерянного чувства. Должна ли я буду сказать своему любимому, что посмертие моё обещано другому? Буду ли я помнить об этом?
– Будешь, но только это,- послышался тихий голос Саота,- я с удовольствием говорил бы с тобой и дальше, но скоро рассвет.
Он опустил руку в тёмную воду фонтана и вытащил оттуда извивающуюся саламандру. Я инстинктивно отпрянула. Моё тело отреагировало автоматически. В нём была заложена память множества поколений о том, что это существо опасно. И даже чем. Саот провёл пальцем по коже саламандры и она разошлась, как под ножом. Невесть откуда взявшийся бокал быстро наполнился небольшим количеством крови, оставлявшей на стекле тёмные потёки. Он протянул его мне и отправил бьющуюся тварь обратно.
– Пей,- твёрдо сказал он и подошёл так близко, что мне захотелось сделать хотя бы один шаг назад.
– Сейчас он должен будет меня поцеловать.
И стало страшно поднять глаза. Я поднесла бокал к губам и одним глотком осушила его.
– ВЕРЮ!- ещё раз повторила про себя, когда на затылок опустилась горячая рука. По волосам скользнула к шее и губы ощутили мягкое прикосновение. Это так удивило меня, что я забыла об ожидаемой неловкости от касания чужих, не знакомых губ. В теле этого мужчины было столько мощи, что, казалось, поцелуй должен быть жёстким и требовательным. Но он был другим. Бог нежно попробовал вкус моего тела, едва касаясь, раскрыл губы кончиком языка и выпил первый приступ подступающей боли. Было слабое осознание того, что он всем своим существом оказался во мне. В каждой клеточке тела. И как больно оказалось отрываться от этих губ!
Меня корёжило и жгло изнутри. Память возвращалась с самых болезненных мгновений моей жизни. Начиная с родовой боли. Смерть мамы. Все страхи и обиды. Но я постаралась привыкнуть к этому огню. Впустить его в себя. Перед тем, как тело почти стерпелось с ним, ей послышались слова.
– А я буду помнить всё. Твоё тело, до последней волосинки на нём. Сладость твоих губ. Каждое слово, каждую улыбку. И трепет твоего желания. Ты дала мне надежду, малышка..
Плач раздавался совсем близко. Слышны были даже лёгкие всхлипы. Я спрыгнул со своего пегого таймаха и шагнул к кусту винной ягоды. Тёмно-красные ветки с гладкой блестящей корой легко разошлись в стороны, когда я отодвинул их руками и ступил в густые заросли. Прямо по ту сторону, на земле, лежала, свернувшись калачиком, беленькая плакальщица и, покачиваясь от боли, стонала и тяжело вдыхала воздух сквозь, плотно сжатые, зубки.
Не нужно было даже задумываться, что служило причиной этой боли. Белобрысая шёрстка была опутана седой паутиной, а внизу, заметно кругленького, животика даже сам цвет шерсти посерел.
– Больно,- прохрипела она, обнимая живот обеими лапками,- особенно маленькой.
– Ты умеешь говорить?- удивился я. Кажется, я видел плакальщиков, но когда, не помнил. Может в детстве. Но мне почему-то казалось, что нелюдь говорить не умеет. Хотя, что я могу утверждать со своими провалами в памяти...
– Нас здесь никогда не обижали,- хнычущим голоском сказала плакальщица,- ну и мы тоже помогали охотникам. Только здесь плакальщики сумели договориться с пришлыми. У нас и договор есть. Ты же поможешь мне, охотник? А я помогу тебе.
– Тебя вылечить от гнили?- опустился я на колени перед ней,- я могу.
Раскрыв сумку, я крикнул своим спутникам, что в порядке. И, чтоб они располагались на привал. Плакальщица посмотрела на бутылочку с заготовленным мной снадобьем. И, когда я открыл пробку, потянулась и понюхала воздух. А потом печально покачала головой.
– Мне нельзя ихзар, я беременна.
Как она, по одному только запаху, выделила в составе зелья ихзар - горькую сизую траву, что росла только на самых солнечных гребнях холмов и являлась непременной составляющей средства, которыми сидхе лечат от гнили живых, я даже не понял. Но малышка была права. Правда я никогда не слышал, чтоб она как-то мешала беременности. Самочка, видимо не только говорить умела, но и слышала мысли.
– В нас слишком много крови Саота, маленькая ещё приняла не весь огонь. А ихзар огненная трава. Он сожжёт малышку. Отведи меня в Храм. Ты уже был там, куда нужно мне. Я это чувствую. Ты пахнешь Тёмным Источником. А ещё плохим заклятьем. Тебе тоже надо туда. А вот твоим друзьям, нельзя. Скажи им пусть подождут тебя здесь. А потом я помогу вам уничтожить Призрачный гриб. Я нашла его. И хотела сделать это сама. Только сил не хватило добраться до Храма.
Я не понимал и половины из того, что она бормочет, время от времени, корчась от болезненных судорог. Но то, что она сказала о плохом заклинании, навеяло на меня надежду, которую я лелеял всё последнее время. Отыскать средство уничтожить его последствия. Поэтому спросил напрямую.
– Ты хочешь полечиться своими средствами, но не в силах добраться в нужное место?
Она кивнула и из глазок выкатились две слезинки.
– А что ты сказала про заклинание?