Я родила от друга мужа
Шрифт:
Вот сейчас действительно страшно.
Перед глазами возникает картинка, как Иван разрывает мою писульку на сотню маленьких кусочков и швыряет их в меня. А потом кричит, очень громко кричит.
– И это вам я такую зарплату назначил?! Да школьник справился бы лучше! Уходите! Уходите немедленно и никогда не возвращайтесь!
Да, именно так, ни каплей проще. Мое воображение всегда работает на полную.
– Что ж, к оформлению я бы придрался, слишком много воды, но суть
– Эм, куда? Ах, да, - не сразу переключаюсь с фантазии на реальность.
Конечно, я рада, что ему понравилось.
И мы выходим из кабинета.
9
Так странно идти за Иваном, чтобы вместе поесть. Я постоянно неосознанно оцениваю его, думаю, какой он был бы отец.
Глупо, очень глупо. Человек ни сном ни духом, да и вообще, доноров не зря не оповещают, кому они дали жизнь, им это не надо. Дали и дали, всем нужна в дальнейшем приватность.
– Светлана, чего грустная такая? Работа уже не нравится? – усмехается Никольский.
– Что? А, нет, все хорошо.
Просто думаю, как тебе сказать, что ты отец моего сына. А может, не говорить? Пусть так и остается в неведении. Ну, что может натворить Женя? Хотел бы, сделал давно гадость. А так, он только отца Ивана донимал, к нему самому не шел, значит, и не пойдет.
И на сердце разливается спокойствие от принятого решения. И пускай я трусиха, у меня благородные намерения. Не хочу осложнять жизнь человеку, вон, у него и невеста есть.
Эх, а жаль.
Романтичного сценария, навеянного Лидой, явно не получится, Иван в меня ни за что не влюбится. На работу взял и спасибо. Это предел мечтаний для такой, как я, рядом с таким, как он.
– С утра у нас с вами встреча, я дам документы, чтобы вы в теме вопроса были, они в машине лежат, - рассказывает Иван, не подозревая на чем завис мой воспаленный мозг. – Не будет проблемой почитать перед сном, я надеюсь?
– Нет-нет, конечно, я готова, - изображаю рабочее рвение.
Встречи – это страшно, отвыкла я от общения на виду. Интересно, как должен выглядеть личный помощник Никольского? То есть, во что мне одеться.
Но этот вопрос я не решаюсь задать. После него можно сразу увольняться.
– Садитесь, - мы подходим к большому черному автомобилю, и Иван открывает передо мной дверь, - не бойтесь, не съем.
Ох уж эта его тяга пошутить! Если честно, начинает раздражать. Чувствуется, привык он быть всеобщим любимчиком, что не скажет, все в радость.
– Благодарю, - отвечаю сдержанно, залезая с максимальным изяществом.
Не зря читала статьи
– Петр, в «Золотую утку» нас, пожалуйста, - Никольский дает указание водителю, и мы трогаемся.
Интересно, людям, имеющим прислугу, не хочется побыть наедине самим с собой, ведь они всегда как бы под присмотром. Хотя, Никольский, наверное, никого не замечает, он ведь с детства привык к таким условиям.
– Папка, это вам, - Иван протягивает мне документы. – Там не сложно, вы справитесь, я верю.
Ха, я так Павлику всегда говорю, когда он жаждет спихнуть на меня что-то: «Ничего, сынок, ты справишься, я верю в тебя». В общем, ободрение так себе, если честно. Да тут талмуд на половину полноразмерной книги тянет.
– Спасибо, конечно, справлюсь, - произношу уверенно.
Что он там говорил? В его работе блеф важен? Легко! Что не прочитаем и не поймем, спросим у вездесущего интернета.
– О, приехали, - улыбается Иван Георгиевич, - надеюсь, тебе понравится место.
Он выходит первым и снова открывает дверь для меня. Д – джентльмен! Евгений никогда не вел себя столь же осмотрительно со мной. Вот что значит воспитание.
– Здравствуйте, ваш любимый столик свободен, - кланяется Ивану метрдотель, - я провожу.
– Не стоит, друг мой, мы сами. Пойдем, Светлана, вкусим прекрасной пищи.
Я замечаю, что Никольский скачет с «ты» на «вы» и обратно в общении со мной, но не одергиваю. Прислушиваюсь, к чему тянется мое сердце.
Ресторан поражает меня своим убранством, сразу чувствую себя нищенкой, пришедшей милостыню просить. Костюмчик-то явно скромноватый надела.
Никольский проходит в самую глубь ресторана, за ширму. Я так и думала, что он предпочитает есть без посторонних взглядов.
– Присаживайся, бери меню, - Иван продолжает изображать радушного хозяина.
Послушно выполняю, открываю папку, и мое сердце пропускает удар, а потом еще два. Даже моя новая зарплата заплачет, если я буду обедать в этом месте.
– Знаете, я не голодна, уже дома скоро буду, там и поем, - закрываю меню.
– Я оплачу, не переживай, - не отрываясь от изучения собственного, произносит Никольский.
– Нет-нет, не стоит, мне не надо ничего, правда.
– Ладно, тогда закажу на свой вкус, - рассеянно говорит он.
Я порываюсь продолжить ненужный спор, хотя, какая мне разница, ну хочет человек деньги потратить, пусть тратит, но что-то внутри меня побуждает не соглашаться. Но меня перебивает новое действующее лицо.