Я родила от друга мужа
Шрифт:
– Вы сами собрались, что ли?! – снова истерит Ваня.
– Хочешь, давай с нами, - предлагает великодушно ребенок.
– Естественно! Я вас одних не пущу! Мама родит в парке, ты что будешь делать?
– Ого, круто! Я узнаю, как появляются на свет
– Ты в курсе, как они появляются, мы с тобой книжку читали, - охлаждаю пыл ребенка. – Вань, ты бы выпил чего-нибудь от нервов, а то я не выдержу с тобой рядом, сбегу.
Со старшим сложнее, он своенравный.
В итоге прогулка проходит мирно и без схваток. Возвращаемся домой в полном составе. Никольский теребит мою руку уже меньше, то ли надоело ждать, то ли лекарство действует.
А вот утро встречает нас мокрой постелью.
– Вань, - бужу его. На часах пять утра, и в воскресенье все пытаются отоспаться на неделю, но сегодня не судьба. – Ваня!
Глаза открываются только на пятый окрик.
– Чего? Я спать хочу, - сонно бормочет он.
– Я не против, только твой второй сын отказывается ждать, просится наружу, - развожу руками.
– Что?! – Никольский тут же подрывается на ноги и бегает по спальне с бешеными глазами.
– Вань, сумка собрана, она на выходе, - говорю спокойным голосом.
– Точно! Сумка! – он выскакивает в коридор.
– Стой! Мы ее и так возьмем. Ты Павлика буди, ехать надо.
– Ага, сейчас.
– Ох, мужчины, - качаю головой и сажусь на кровать, связываюсь с врачом.
– Мам,
– Я бы могла, а брат твой не хочет, - придерживаю рукой живот и открываю дверь. – Вань, сумка!
Доезжаем мы быстро, пробок в воскресенье утром нет.
– Что теперь?! – у Ивана трясутся руки, он никак не может закрыть машину.
– Дай я! – вырываю у него ключ. – Теперь в приемный покой, что еще?
Начинаю раздражаться. Хорошо, у нас не совместные роды, Никольский бы только панику разводил.
Меня быстро оформляют, врач уже ждет. И я отправляюсь в родзал, а мужчины остаются в холле. Еще повезло, что больница разрешает сидеть внутри, не выгоняет на улицу.
Всего сорок минут, и я становлюсь дважды мамой. Второй раз гораздо быстрее.
– Папочка, идите знакомиться с новым членом семейства, - медсестра приглашает их ко мне в палату.
– Ух ты! Он шевелится! – восхищенно говорит Паша, подходя к нам. – Ты видел, пап?
Мы с Иваном замираем, даже не дышим. Павлик впервые назвал Ваню папой, раньше только по имени обращался.
– Да, сынок, вижу, - губы Никольского расползаются в счастливой улыбке. – Здравствуй, Тимофей.
Обращается к младенцу и обнимает Пашу.
А у меня на глаза наворачиваются слезы – о большем невозможно мечтать, потому что самое лучшее уже присутствует в моей жизни.
Конец