Я родилась пятидесятилетней...

Веселая Мария

Мне тут же очень захотелось рыбки… Солёненькой… Красненькой… Как Лёша в своё время делал: со свежей варёной картошечкой, которую потом на сливочном маслице поджаривал до румяной корочки и посыпал укропчиком… И грибочки со сметанкой… Ммм…

Подбери слюни, женщина, — дала я себе мысленную пощёчину. — Твой удел нынче — каша и пюре.

— Раз твоя дочь такая сообразительная, может быть, она знает, кто победит в нынешних президентских выборах, а, Свон?

Выборы мне были до лампочки, если честно, после развала Советского союза я совсем перестала следить за политикой…

— Мне кажется, что победят республиканцы: Рейган

себя неплохо показал, так что Джордж Буш легко обойдёт этого болезненного из Массачусетса, — твердо ответил Чарли, заходя в дом со мной на руках.

И это было хорошо, что меня крепко держал папа. Потому что, если бы я стояла сейчас на своих двоих, то упала бы.

ЧТО, простите? Какого чёрта?! Рейган? Джордж Буш?! Это — который старший?! Мамочки… это же… который сейчас год!?

— Не согласен с тобой, ещё неизвестно, как этот Буш себя покажет, когда дорвётся до реальной власти, пока его сдерживает лишь Рейган, а демократы не могут проиграть третьи выборы подряд, — голос Билли доходил до меня, как сквозь вату…

— А когда президенту делали операцию по удалению полипов из кишечника, кто был у руля? — насмешливо спросила Рене.

— Ха, всего лишь восемь часов! Даже я не смог бы развалить страну за столь короткий срок!

Они все смеялись, а я переживала свой маленький кошмар. Новым, потерянным взглядом я оглядела дом. Старая бытовая техника, домашний телефон, мебель… Ни намёка на сотовый, который в 2008 был даже у меня, пятидесятилетней бабульки, потому что мне его подарили коллеги… Тяжёлый телевизор, хотя уж в Штатах можно было давно купить не такой громоздкий…

Можно было бы… Не родись я в 1987… Не живи я сейчас в 1988!

Бл… — чуть не вырвался у меня ненормативный русский “бульк”.

— Так кто выиграет выборы, кроха? — весело поинтересовался у меня индеец, не замечая моего состояния.

— Буш… Победит Буш… — растерянно пробормотала я и оказалась права.

Ну, ещё бы!

========== Хьюстон, у нас проблемы…(с) ==========

Весь вечер, пока взрослые ели рыбу, пили пиво и смотрели бейсбол по старому, точнее вполне новому, телевизору, я мысленно сердечно костерила себя на все лады за невнимательность. Ведь были «звоночки». Почему я не замечала их? Почему не слышала новости по тому же телевизору или радио, почему не обращала внимание на разговоры тех же родителей, их быт? Я считала, что они, как молодая семья, живут достаточно небогато, поэтому у них нет хорошей машины и современной техники, но это не оправдание. Я слишком отвыкла смотреть телевизор в своей жизни, чтобы обращать внимание на него сейчас, для меня в последний год он служил, скорее, фоном и, заодно, возможностью отвлечь родителей, когда мне нужно было провести тренировку или лёгкую гимнастику, чтобы позже у меня не было проблем со связками и равновесием. Таким образом, занимаясь собой, я совершенно упустила тот факт, что живу в конце восьмидесятых…

А это всё значит, что я каким-то невообразимым образом попала в прошлое… В прошлое, черт возьми! И в этом прошлом где-то в России сейчас живу я, мой муж, дочь, родители… От нахлынувших чувств закружилась голова. А что, если… Безумная мысль мелькнула и пропала. Мне не попасть в Россию. Я американский годовалый ребёнок! Но Алекс через десять лет переедет в Аризону… Я помню его адрес, помню даже точную дату нашего маленького семейного отпуска там…

Я помотала головой, в надежде,

что глупая, навязчивая мысль вылетит из головы от таких смешных манипуляций. Я не смогу подойти к себе прежней и рассказать ей всё, я даже не уверена, что смогу попросить её проверить легкие Лёше. Да и как я представляю себе поездку в другой штат в десятилетнем возрасте? Бред… Но такое искушение увидеть их. Хотя бы издали.

Я попыталась вспомнить, не мелькала ли фигурка маленькой кареглазой девочки рядом с домом Александра, не встречали ли мы её, гуляя в парке, приходя в магазин, может быть, я обращала внимание на чей-то пристальный взгляд и, найдя его в толпе, встретилась с серьезными глазами ребенка? Нет… Моя память не могла вспомнить ничего похожего.

Вздрогнув от громкого смеха Билли, я резко поднялась и пошла на кухню.

— Родная, куда ты? — Рене отвлеклась от подшучивания над Чарли и обернулась ко мне.

— Я хочу печенье, — хмуро отмахнулась я от неё, мысленно умоляя Рене удовлетвориться моим объяснением и оставить меня в покое на это короткое время.

— Я налью тебе молока, милая, — заботливо улыбнулась мне мама, вставая с дивана и направляясь в мою сторону.

Я сглотнула. Как не вовремя Рене решила побыть внимательной! Но тут же одёрнула себя. Женщина не виновата, что ты через раз называешь её Рене в своих мыслях, так и не смирившись, что теперь ОНА твоя мать…

Глубокий вдох не привёл мысли в подобие порядка, но искусственно замедлил зашкаливающий пульс. Спокойно, Белла. Сейчас ты сядешь на свой стул и будешь играть роль счастливого ребенка этой милой, в общем-то, женщины. Сев за стол, я подтянула к себе вазочку с овсяным печеньем. Взяла одно и начала задумчиво крутить его в руках, взвешивая все «за» и «против».

— Эй, крошка, может не стоит обдумывать план по захвату мира с таким мрачным лицом? — Рене, улыбаясь, подсела рядом, поставив передо мной стакан с подогретым молоком. Без пенки. Она быстро учится быть хорошей мамой.

Я мрачно усмехнулась, провожая взглядом печеньку, которую она взяла с вазочки.

Состроив серьёзное лицо, я невозмутимо пробормотала, откладывая свою печенюшку:

— Да, ты плава… Слиском больсая велоятность того, сто с такой плохой маскиловкой мной заинтелесуется Пентагон…

Рене подавилась откушенным десертом и закашлялась. Я спокойно пододвинула к ней стакан с молоком. Осушив его до половины, мама с недоверием посмотрела на меня:

— Изабелла Мари Свон, надеюсь, это была шутка?! — раскрасневшись, строго спросила она.

— Нет, — спокойно ответила я, внутренне посмеиваясь её ошарашенному лицу. Выждав театральную паузу, я добавила, — это был салказм.

Чарли

Проводив взглядом жену и дочку, я обернулся к другу.

— Знаешь, Билли, мне кажется, что моя дочь — самая лучшая, но самая странная на свете.

Блэк посмотрел на меня насмешливо:

— Кажется, я понимаю, о чём ты говоришь, потому что у меня таких две. До сих пор не могу выбрать, кто из них лучшая, а кто странная. Наверное, та, что в данный конкретный момент не шкодит… — индеец ласково улыбнулся, видимо, вспоминая шалости близняшек.

— Белла никогда не шкодит. Знаешь, недавно застал её в детской, и она делала зарядку… — я заметил, как друг поднял бровь, мол: ну и что? В чём криминал?

— ПОЛНОЦЕННУЮ зарядку, Билли! С приседаниями, наклонами и растяжкой! Я не показывал ей этого…