Я рожу тебе детей

Ночь Ева

— Ну что ты. Все хорошо. Ты молодец, — обнял он Лерочку бережно, почти невесомо и дал ей выплакаться. — Я пойду, ладно? — спросил осторожно, когда она успокоилась.

Поймал грудью кивок. Погладил Лерочку по щеке и, неожиданно для самого себя, нежно поцеловал ее в макушку.

— До завтра, Лер. До завтра. Обязательно встретимся, — сказал и с трудом заставил себя оторваться от девичьего тела, от ее запаха. От мига, что сделал их ближе. Куда ближе, чем весь этот долгий ненормальный день.

Глава 17

Лерочка

— Да

ты с ума сошла! — ахнула Юлька, как только я нашла в себе силы позвонить ей и рассказать о собственных приключениях, выслушав предварительно ее короткую встречу со Змеевым в парке. — Тебе надо было тут же, сразу позвонить мне! Лер, ну ты умная такая, независимая, знаешь, в какой цвет надо волосы покрасить, чтобы найти работу мечты, а оставь тебя на полдня — и наворотишь таких дел, что и на задницу не натянешь!

— Я тебе не джинсы, — огрызнулась в ответ, — нечего меня на задницу напяливать!

Мы почти никогда не ссорились. Дружили много лет. И, наверное, в нашем дуэте это я играла роль старшей и умудренной — вечно воспитывала, хлопотала, помогала Юле.

Мы часто говорили о личном, сокровенном, обсуждали мужчин вокруг нас, давали им оценки, копались в причинах неудач. Но, положа руку на сердце, я свою личную жизнь обходила стороной. Не скрытничала, а всегда больше небрежно да вскользь.

Вокруг меня постоянно вились представители сильного пола и, видимо, Юля считала, что я слегка ветреная, легкая кокетка, что порхает беспечным мотыльком и никак не может определиться, потому что выбор широк, как пшеничное поле.

И да, я могла небрежно брякнуть: «Какие мои годы», — давая всем понять, что всерьез не озабочена семейно-строительным бизнесом, хоть на самом деле, как и почти любой девушке, мне не безразлично мое будущее, которое я все же видела не одиноким, а очень даже семейным.

— Надо было выгнать его взашей сразу, как только он переступил порог твоего кабинета, — не унималась Юлька.

— С какой стати? Идите вон, потому что вы отец племянников моей подруги? — продолжала огрызаться я. — Он, между прочим, приехал детей забрать. А я не собираюсь сидеть сложа руки и наблюдать за трагедией, что может развернуться у меня под боком. Или не развернуться. Это уж куда ветер подует. Поэтому лучше держать руку на пульсе и не отпускать Змеева далеко от себя.

— Ты всерьез думаешь, что Вересов ему позволит? — возмутилась подруга.

— Я думаю, что лучше сделать профилактику и не допустить эпидемию, чем делать вид, что вирус в воздухе не летает.

— Он опасный и непредсказуемый, — категорично заявила Юля. — Я против, чтобы он вокруг тебя ошивался!

Это она еще глобального трындеца не знает. Про договор и детей. Я как-то решила утаить сей факт. Ограничилась лишь рассказом о беседе да ужине и не постеснялась разукрасить все «приключения», что сыпались сегодня особенно щедро.

— Поздно пить боржоми. У тебя хватило ума Никитоса ко мне заслать. А он у

нас знаешь же какой… Такой же, как и Змеев. Там диагноз на лице и налицо — не ошибешься. Он домой хоть пришел?

— Прилетел, как Змей Горыныч, злой и огнедыщащий. Правда, рассказывать ничего не стал, — горько вздохнула Юля. — Никита всегда слишком внимательный да умный. Так и знала, что появление его папаши мимо кассы не прошло. Догадался. Но из него слова ж лишнего не выдавишь — характер…

— Было в кого, — вздохнула и я, снова умалчивая, какую бурю в душе породил это исчадие ада, грозный конкистадор с белоснежной улыбкой.

— Я не знаю, как тебя переубедить, Лерочка, — не сдавалась моя самая лучшая подруга. Я прекрасно понимала ее беспокойство. Сама такая: за своих переживаю больше, чем за себя.

— Справлюсь, — ответила бодро, не ощущая никакой уверенности. — Первый раз, что ли? Ты же меня знаешь.

Юлька знала, но волноваться не перестала.

Кое-как мы распрощались — каждая в своих тревожных думах.

Тешило, что завтра выходной. На работу не надо. А дальше… распутаю и этот клубок.

Боялась, что не усну, но после душа еле доползла до подушки и рухнула, как мертвая царевна, что объелась отравленных яблок. Передоз явный. И спала бы я до полудня, как со мной нередко случалось, но проснуться пришлось рано от настойчивого стука в дверь.

Даже не так: кто-то явно пытался выломать мою дверь.

В коридор я выскочила, как была: в трусах и майке. На голове — ирокез. В голове — паника. Пожар? Землетрясение? Нашествие тараканов?

— Ну наконец-то! — обжег меня невыносимой синью лазурного побережья Змеев. — Ты что, спала?!

Он был злющий пират. Клокотал от ярости. А затем его взгляд смягчился, прошелся по всем моим выпуклостям и округлостям. Заинтересованно, по-мужски. Я вдруг почувствовала, как грудь майку натянула.

— Спала, — ответила хриплым со сна голосом и удержала себя на неуместном желании покрепче сжать ноги. Обойдется. Это не я к нему такая пришла, это он ввалился ко мне без спросу. — Нормальные люди предварительно звонят по телефону. А еще — в дверь. А не тарабанят кулаками. Я думала все, конец света пришел.

— Нормальные люди телефонами обмениваются, а мы как-то вчера слишком много пережили вместе и не удосужились. И в дверь я звонил, ты не открывала. Я тоже думал, что что-то случилось.

— Я могла выйти в магазин за хлебом или в аптеку. Да мало ли куда. К родителям поехать — у меня выходной. А ты бы так и выносил мою дверь?! — возмутилась я, складывая руки на груди и пряча от его слишком пристального взгляда свои «булочки» со слишком выпирающим «изюмом».

— Я знал, что ты дома, — нагло заявил этот конкистадор и сделал шаг ко мне, сокращая расстояние.

Я попятилась. У Змеева раздувались ноздри, как у животного, что чует запах добычи. И взгляд его пламенный мне не нравился. То есть наоборот. Но это не значит, что я вот прям сейчас упаду в его объятия.