Я – рысь. Время одиночества
Шрифт:
– Привет, бродяга!
– Ну, ты и вымахал!
– Ну, и как оно там?
– Давай, рассказывай!
– А, ну, цыц! – прикрикнул на них дядя. – Успеете ещё. Юргеш, давай-ка, занести сумки в дом и переоденься. Ульташ уже ждёт тебя.
– Да, дядя! – я махнул пацанам, мол, ещё увидимся, подхватил две увесистых сумки и направился в избу.
Здесь тоже ничего не изменилось. Даже пыли не было. Должно быть, кто-то из тёток приходил и прибирался время от времени. Да, и перед нашим приездом, наверняка, чистоту навели. Сгрузив сумки на лавку возле входа, я прохожу в большую комнату, которая здесь одновременно гостиная, столовая, игровая и ещё фиг знает какая. Общая, короче. Направо от неё кухня, половину
Я направился в дальнюю комнату, бывшую когда-то моей, прихватив с собой только рюкзак и пакет со сменной одеждой. В комнате все по-прежнему, словно я и не уезжал. Вот, и полки, на которых толпятся деревянные медведи, рыси, кабаны, белки и прочие звери. Вон, и пара тигров жмётся друг к дружке. Рядом любопытная лисица выглядывает из-за пня.
– Юргеш, ты готов? – окликает меня дядя.
– Уже иду! – отзываюсь я и быстро переодеваюсь в чистую, темно-серую футболку, свободные, лёгкие штаны армейской расцветки под лесной массив, немного подумав, скидываю и носки и кроссовки, оставшись босиком. – Все, я готов!
Я возвращаюсь в общую комнату, где ждал меня Улар. Окинув придирчивым взглядом, он кивает и мы идём через полдеревни к большому, общинному дому. Именно в нем собирается Совет Рода, когда требуется принять решение по особо важным вопросам. Перед общинным домом просторная, утоптанная поляна, где, при желании, могло собраться все население нашей деревни. Посередине большая, круглая площадка, выложенная камнями. Круг Чести. Если между воинами возникает спор, который не решить просто так, то соперники сражаются в этом кругу. Считается, что их направляют духи, которые и решают, кому быть правым. В Круг Чести можно вступить только раз по каждому спору. И результат боя уже не оспаривается. Считается, что это воля Предков. Ульташ уже ждёт меня у крыльца общинного дома. Почтительно обойдя Круг, мы подходим к нему.
Глава Рода, это для нас не пустой звук. Не рабочая должность, вроде президента или мэра. Вожак выбирается не нами, а духами Предков, которые наделяют особой меткой самого достойного. Именно так. Не сильного, не мудрого. Достойного. И он остаётся Вожаком до самой своей смерти. Ульташ был молод и полон сил, став Главой Рода относительно недавно и сменив на этом посту прежнего Вожака. Я ещё помню, как он долго и изощрённо ругался целых три дня кряду. Ругался почему-то на прадедушку, который возглавлял Род до этого, но совершенно неожиданно умер, а у Ульташа на груди возникла метка Вожака. Тогда я ещё много не понимал. Кстати сказать, Улару, как и отцу, он доводится дядей. А мне двоюродным дедом.
– Ну, здравствуй, Юргеш, – Вожак шагнул ко мне, положил руку на плечо и тут же отступил обратно. – Ты здорово вырос и окреп. Отец тобой бы гордился. Ну, как тебе среди людей?
– Не знаю, не решил ещё, – ответил я. – Там душно, пыльно, жарко и воняет. Но там я нашёл хороших друзей.
Я вежливо отвожу взгляд в сторону, как того требуют правила приличия, но глаза, прямо-таки сами собой, тут же поехали обратно. Ну, надо сказать, и посмотреть есть на что. Наш Вожак необычен весь, с головы до пят! И первое, что бросается в глаза, это снежно-белые волосы! У всех прочих рысей они русые, пепельно-серые или разной степени рыжести. Волосы у Вожака белые, а одет он во все чёрное. Вот, сколько я помню, всегда он только в чёрном ходил. Лёгкая рубашка, небрежно заправлена в свободные, летние штаны, на ногах плетёные сандалии. Заметив мой взгляд, Ульташ
– Мне нужна твоя помощь, Юргеш.
– Помощь? – в полном обалдении переспросил я.
– Именно так! – подтвердил Вожак. – И я, если честно, даже не уверен, что вправе просить тебя. Но… я не знаю, кто бы ещё смог в этом помочь. Из всего Рода только ты пережил потерю отца в юном возрасте и смог справиться с горем.
– Я пережил только благодаря маме, – глухо проворчал я. – И дяде.
Вспоминать о смерти отца до сих пор было тяжело и мучительно больно. Наверное, эта боль так и останется со мной навсегда. Хотя, после того, как четыре года назад я завис между жизнью и смертью, после того, как там, на грани, я видел папу и даже говорил с ним, мне стало немножечко легче мириться с тем, что его больше нет в живых. Я знал, что он рядом.
– Да, – кивнул Вожак. – У тебя ещё осталась мать и Улар. А у неё вообще никого.
– У кого? – спросил я, насторожившись. – Кто-то ещё умер?
– Да, но ты их не знаешь, – ответил Вожак и пояснил. – По тайге, Юргеш, разбросано много поселков, таких, как наш. Лесной, Сосновый, Кердач, Ольшаник… это ближайшие. Та семья рысей, о которой я говорю, жила дальше. Если отсюда идти на восток, в сторону Кедрача, а потом взять чуть севернее, то выйдешь к посёлку, который зовётся Озёрный. Он как раз между трёх озёр. Там и случилось несчастье. Сразу двое рысей, муж и жена, погибли. У них осталась дочь. И нет никого, кто мог бы ей помочь.
– Совсем никого? – удивился я. – Разве так бывает?
– К сожалению, иногда бывает и так, – отвечает Вожак. – У матери нет ни братьев, ни сестёр. А единственный брат отца шесть лет назад пропал без вести. Остальные слишком далёкие родственники и девочка никого к себе не подпускает. Ещё немного и она просто умрёт от голода, – Ульташ прямо посмотрел на меня. – Я знаю, что у тебя сложный период взросления и наступает время одиночества. Знаю, что воспоминания о смерти отца тебе до сих пор причиняют боль, Юргеш. И если ты согласишься, если попытаешься ей помочь, тебе придётся пережить весь этот кошмар заново. Но, кроме тебя, больше некому. Только ты сможешь её понять, достучаться до её сознания. Надеюсь, что сможешь. Потому что я не знаю… просто не представляю, как к ней подойти, как говорить, что, в конце концов сделать, чтобы вытащить её из тоски и привязать к жизни. Я не имею права тебе приказывать. Ни как Вожак, ни как дед. Но я прошу. Хотя бы попытайся.
Он умолк, давая мне время подумать. Дядя за моей спиной и вовсе замер, стараясь не дышать. А я… растерялся. С одной стороны, я был ужасно горд тем, что дед со мной разговаривает, как с равным! С другой, придётся нырнуть с головой в тот омут, которого я боялся больше всего на свете! Заново пережить смерть отца. Разорвать душу пополам, глядя в глаза несчастной девочки. И не факт, что я смогу ей помочь! Как же, оказывается, это сложно, быть взрослым и принимать решение, от которого зависит не только твоя жизнь! От волнения я даже наплевал на все приличия и уселся прямо на траву, опираясь спиной на стену Общинного дома и таращась на выложенный камнями Круг, будто мог прочитать в нём ответ. Может, оставить все, как есть? Я, ведь, ей даже никак не родич.
– А что с родителями? – тихо спросил Улар. – Тоже разбились в аварии?
– Нет, – также тихо отвечает Ульташ. – Их убили браконьеры. На охоте. Приняли за обычных зверей и пальнули из ружья. Шаену сразу наповал, а Юлгара после, когда он на них бросился, изрешетили. Кстати, я тебя затем и вызвал. Можешь, возглавить карательный отряд, пока эти жадные скоты ещё кого-нибудь не убили?
– Конечно! – кивнул Улар. – Постой, карательный? Ты уверен?
– Именно так. Среди них видели и вампиров и… – Ульташ покосился на меня и умолк.