Я С РФ-3
Шрифт:
«Всё равно нужно попробовать, иначе нам тут будет совсем туго»
После последнего отправленного сообщения наступила пауза, а затем начали приходить ответы будто надиктованные другим человеком.
«Мы поможем. Ставь конкретные задачи. Сделаем, всё что сможем»
— Кажется, там ещё кто-то выжил — удивлённо проговорила Альфа, и начала быстро побывать текст списка заданий.
Космонавт-стажёр, Анна Алфёрова.
— Размножить контактный сигнал «Луча», и обеспечить стабильную связь одновременно
Выслушав девушку, лейтенант скосил взгляд на показания голографического монитора, моргающего над автодоком, и попытался криво улыбнуться.
— Кажется я знаю, что нужно делать — проговорил он и указал на саркофаг, с двумя буквами «АЛ», намалёванными на чёрном боку.
Глава 26. Полёт в неизвестность (2).
2045 год. Космонавт-стажёр, Анна Алфёрова.
— Я не понимаю, как мы им поможем?
— Анна, ты же специалист. Расскажи мне что это такое? — спокойно спросил лейтенант, и указал на саркофаг, растянутый на страховочных стропах.
— Устройство, тип НБ-С4. Предназначено для культивации искусственной нейронной системы, в условиях полной невесомости. После установки программы поэтапного воссоздания искусственного интеллекта, в устройство заправили семнадцать триллионов, культивированных нано-ботов, пятого поколения, восемь килограмм керамидового порошка, сорок килограммной титановых, алюминиевых, кремневых и полимерных гранул, для создания композитной оболочки — смертельно уставшая Анна отчеканила ответ на автомате, так как знала о устройстве практически всё.
— На какой стадии находится процесс воссоздания ИскИна?
— В течении двух лет формировались нейронные цепочки. Всё это время нам приходилось постоянно вмешиваться в процесс и перепрограммировать управляющий контур, чтобы не загнать работу в тупик. Полгода назад я подумала, что ничего не получится, но потом внезапно наметился прорыв. Первичная нейросеть полностью сформировалась, ответила на первые запросы на взаимодействие, и начала процесс самообучения. — Анна не понимала зачем эта информация понадобилась лейтенанту, но продолжала рассказывать, выполняя последнею просьбу умирающего. — Сейчас внутри этого саркофага очень мощный суперкомпьютер, способный обрабатывать огромные массивы информации. И мне иногда кажется это нереальным. А зачем ты спрашиваешь? До окончательного формирования искусственного интеллекта ещё очень далеко. Пока Алёша не может себя самоидентифицировать.
— В данном случае это уже не важно. Анюта, я хочу попросить тебя об одном одолжении. Прямо сейчас, ты должна надеть свой покоцанный скафандр, и выкачать дыхательную смесь из отсека. — Лейтенант предложил это так спокойно, что у девушки открылся рот от удивления.
— Но, твой скафандр? Теперь его не одеть — ответила Анна и указала на летающие по отсеку повреждённые части.
— Мне и не придётся его одевать. Я знаю, жить осталось от силы час. Так что сама понимаешь.
— Но зачем это всё?! — воскликнула девушка, почувствовав, как на ресницах начали набухать слёзы.
— Всё просто. После того как в отсек
Поняв смысл странной просьбы, Анна смахнула слёзы, и посмотрела на лейтенанта как на сумасшедшего.
— Ты не думай, у меня крыша не поехала — проговорил он, будто прочитав её мысли. — Анна, ты что ни будь знаешь о программе создания модифицированных людей.
Конечно она об этом знала, и даже более того, именно ученик отца, был ведущим специалистом в этой области. А ещё Анна помнила, что первую операцией по вживлению искусственной нервной системы, отец провёл лично в 2021 году.
— Но, в саркофаге, прямо сейчас находится семнадцать триллионов нанитов. Это очень много, слишком агрессивная среда для человеческой плоти.
— Мне это будет не важно. В этот момент я буду уже мёртв.
— Я до сих пор не пойму зачем это делать. Наниты не вылечат, а наоборот абсорбируют живые клетки.
— Это нам и нужно. Ты помнишь медика экспедиции? Её застрелили самой первой при нападении. Так уж получилось, что за три месяца вахты мы с Наташей сблизились. — Признавшись, лейтенант на пару секунд замолчал, и несколько раз глубоко вдохнул. — Но я сейчас не об этом. Она многое мне рассказывала, а я помогал ей обслуживать саркофаг с Алом. Наташа была одной из помощниц ученика твоего отца, и говорила, что точно такое же оборудование используется для модификации людей. Три вахты по три месяца, она посменно следила за экспериментом и определила главную ошибку, не дающую получить удовлетворительные результаты.
— И какая же это ошибка? — спросила Анна заинтересованно, так как очень много и долго думала о ходе затянувшегося эксперимента.
— Те, кто его затеял, должны были изначально использовать человеческий мозг, и строить нейросети, используя его за основу. Она утверждала, что на западе именно таким способом добились успеха при создании первых ИскИнов.
— Мы не знаем точно, использовали ли они человеческий мозг — сказала Анна, но вместе с тем вспомнила подобные разговоры учёных.
— В любом случае иного выхода у нас нет. Нужно попробовать. Тем более Наташа уже создала экспериментальную программу вживления, которую нужно просто активировать. Процесс будет длиться не более двадцати минут.
Анна представила себе неаппетитный процесс переваривания нанитами человеческого тела, и ей стало жутко.
— Я всё понимаю. Если после этого Алёша заработает стабильно, то он сможет подключиться к системе обсерватории, и взаимодействовать хоть с сотней объектов, удерживая каналы в стабильном состоянии. Но, для подключения мне придётся оттащить саркофаг к обсерватории и подключить напрямую. Я не понимаю, как это возможно? — спросила Анна и указала на монитор, где две фигурки Астронавтов уже преодолели треть расстояния.
Неожиданно лейтенант криво улыбнулся, и дотронулся до кресла стоявшего посреди отсека, перед сенсорным пультом управления.
— Анна, я боюсь, что ты забыла, что находишься в модуле, имеющем собственные маневровые двигатели. На долгий полёт топлива в баках не хватит, но сделать короткий рывок до обсерватории ты сможешь. А там ты подключишь Ала напрямую к системе гиперсвязи, и он сделает всё что требуется.
— Но как. Я же останусь одна, а там эти грёбаные астронавты и удерживающие модуль тросы.