Я С СССР! Том 5
Шрифт:
— Да, Бурлацкий руководитель этой группы — ему теперь и отвечать по всей строгости. Глядишь, другим неповадно будет.
Иван Георгиевич откладывает в сторону листки, откидывается на спинку стула, задумчиво барабанит пальцами по столу
— А с другими что предлагаешь?
— Бовина забрать бы писать тексты к выступлениям Гагарина — голова у него светлая, перо золотое. Богомолов очень толковый экономист, без закидонов либермановских. Его бы тоже взять к Гагарину, например, советником по экономическим вопросам. Еще там есть один китаист — Делюсин — этого можно сразу на повышение в Институт Дальнего
— То есть, предлагаешь убрать только костяк этой группы консультантов?
— Да. Это станет хорошим предупреждением Андропову, чтобы закулисные интриги больше не разводил. И вот что еще — вспоминаю я важный момент — Микоян к этой группе большой интерес проявляет, даже сам приезжал к ним в Горки.
На лице шефа непроницаемая маска — только пальцы Иванова нервно тарабанят по столу. Не понять, как он отнесся к моему наезду на Андропова и Старого лиса. Уставился в какую-то точку на своем столе и о чем-то сосредоточенно размышляет
— Ладно, иди приводи себя в порядок. Пусть тебя Ася покормит, и сразу садись за отчет. Все, что сейчас рассказал мне, изложи теперь по порядку, внятно и аргументировано. Да, как съездил в Ленинград-то?
— Отлично. Старос мне очень понравился. При должном финансировании и поддержке сверху, он вполне справится с производством интегральных схем.
Иванов смотрит на меня как на тяжелобольного
— Вообще-то я сейчас спрашивал о твоем свадебном путешествии. А ты как вшивый все о бане!
— Ну, …музеи все еще на месте, декабрьская погода там по-прежнему отвратительная, балет в Кировском шикарный — докладываю я — Вика путешествием довольна.
— Вот же не повезло бедной девочке с мужем…!
С начальством не спорят, но у меня есть собственное мнение на этот счет — с Викой нам как раз удивительно повезло друг с другом! Мне вообще здесь везет на хороших людей. Вот, например, выхожу я из душа — весь такой свежевыбритый, смывший с себя гарь пожарища и переодевшийся в чистую одежду — ее, кстати, теперь всегда держу про запас на рабочем месте. На всякий случай. А в столовой меня уже добрая фея ждет — Ася Федоровна. И на столе стоит правильный набор — стаканчик огуречного рассола, две таблетки аспирина и большая тарелка наваристой мясной солянки с горкой сметаны. Съел и чувствую — жизнь в мое бренное тело возвращается. А здесь еще и азу с картофельным пюре. И откуда только все это богатство? Неужели Особая служба доросла до собственного повара?
Крепким чайком с плюшкой полирнул — в мозгах просветление наступило. Теперь можно и за отчет браться. Пока обедал, успел рассказать Асе, как студенческая свадьба прошла, как мы с женой в Ленинград съездили и как в новую квартиру переехали.
Ну, а потом сразу за пишущую машинку. Дела не ждут.
Отчет пишу вдумчиво, тщательно взвешивая каждое слово. Осторожно подвожу шефа к мысли, что в поведении Яковлева было слишком много странностей. Напрямую ни в чем не обвиняю, но набор его фраз, сама реакция цэковца на вполне разумные идеи коллег — все должно навести шефа на мысль, что это «жу-жу-жу» было там неспроста. Судя по утреннему поведению Бурлацкого и его ближайших подельников, Яковлева никто из них защищать не будет. Мало того — они сейчас всех собак на него повесят, лишь бы самим выйти
Про сейфы в кабинетах консультантов я ничего шефу не говорил — откуда мне про них знать? Но Иванов не дурак, и сам догадается, что все сохранившиеся после пожара документы из кабинетов изъять нужно срочно, пока у погорельцев нет доступа в сгоревший особняк. И судя по тому, как шеф сразу схватился за телефонную трубку, сейчас он эту ценную мысль донесет и до Мезенцева. А вот когда сейфы вскроют, документы изучат, тогда и посмотрим, как поведет себя их покровитель Андропов. Есть у меня подозрение — он их сдаст точно так же, как они Яковлева. И ждут их ответственные посты в обкомах и крайкомах. Ага… где-нибудь за Уральской грядой, поближе к Чукотке.
Напечатав отчет по Горкам, понимаю, что на Староса меня сегодня не хватит. Да и не горит с ним — пару дней потерпит. А вот в университет мне еще точно надо заскочить, есть там одно дело неотложное. Телефонный звонок Аси ставит точку в моей работе
— Леш, Иван Георгиевич просит поторопиться с отчетом. Через пяти минут он уезжает.
— Бегу, скажите ему, что отчет готов.
Вот так. Кажется, дело консультантов закрутилось и набирает обороты…
*****
Отсидев вместе с друзьями семинар, который был важен для получения автоматом одного из зачетов, собираюсь уже ехать домой.
— А ты на бюро разве не пойдешь? — интересуется Лева
— Да я вроде уже не комсомолец, а член партии — напоминаю другу — и потом, Ольга без меня с Пилецким отлично справится.
— Выкрутится он, вот посмотришь… — с сомнением качает головой Димон — если только Литвинов не вмешается.
Литвинов? Ох, боюсь не до Пилецкого сейчас Андрюхе. Если я хоть что-то понимаю, то его сейчас на пожарище отправили, изымать документы из сейфа Яковлева и других консультантов. Мезенцев такое важное дело может доверить только проверенному человеку, иначе потом хрен чего найдешь. Наверняка Андропов тоже начеку и велел им следы замети.
— Литвинов занят — я тяжело вздыхаю
— Нет, не выкрутится теперь Пилецкий — уверенно заявляет Коган и подает мне письмо. Обратный адресат незнакомая женская фамилия.
— Что это?
— Письмо из Ленинграда. На адрес редакции пришло. Озвучь его на бюро
Я быстро проглядываю послание. Мнда… Убойный компромат. Боком ему вышла статья в последнем номере — бывшие сокурсники увидели фамилию Пилецкого и решили нас предостеречь. С благодарностью смотрю на Когана
— Ладно, загляну сейчас на бюро. А вы парни, сделайте доброе дело — отнесите пока все наши подарки в Волгу.
— Так мы их еще в воскресенье в Абабурово вывезли.
— Это вы большие молодцы! Все-все увезли?
— Почти. То, что вам скоро в Карпатах понадобится, оставили — чего таскать туда-сюда.
— Отлично! Тогда до встречи в редакции.
Заседание бюро проходит в небольшой аудитории. Я вежливо стучу в дверь, заглядываю
— Можно поприсутствовать?
— Заходи — машет рукой Ольга.
Пилецкий стоит навытяжку перед нашим комсомольским активом и старательно изображает раскаянье. Хитрый гад… Понимает, что все здесь против него настроены.