Я счастлива тобой
Шрифт:
— А вам-то что до этого? — подозрительно спросила она.
— Просто пытаюсь выяснить, соответствуете ли вы определенному типу женщины.
— Какому типу?
— Женщины, помешанной на своей карьере и полной решимости преуспеть, несмотря ни на что.
— Что за ерунда! — с возмущением отозвалась Мелани. — Да что вы вообще знаете о таких женщинах?
— Кое-что знаю! Я был женат на такой бестии целых пять лет.
Женат? Мелани опустила вилку и нож, потрясенная тем, как невыносимо ей представлять Клайда с другой женщиной, в объятиях
— Я не знала, что вы были женаты, — проговорила она тихим голосом.
— Это часть моей жизни, которую я бы не хотел пережить снова, — сказал он. — Моя жена любила свою карьеру гораздо сильнее, чем меня.
Мелани вспомнила, как сама обнаружила, что потеря работы значит для нее гораздо больше, чем потеря Сомса, и поежилась.
— Может, ей просто нужна была интересная работа не менее, чем вам? — предположила она, пытаясь оправдать и свою собственную позицию, и поступки незнакомой ей женщины, хотя ей трудно было представить, что какую-то дурацкую карьеру можно предпочесть такому красивому парню, как Клайд.
Его жена, наверное, была бесчувственной, как робот. А может, Клайду был неприятен ее успех, как это вообще свойственно многим мужчинам?
— Мужчины могут себе позволить иметь и карьеру и семью. Почему для женщин все по-другому? Должно же быть равенство!
— Конечно, — отозвался он. — Но при этом карьера не должна превращаться в умопомешательство, которое ничему другому не оставляет места в жизни.
— Странно слышать такое от человека, который совсем недавно заявлял, что предпочитает яхты женщинам!
Внезапно Клайд рассмеялся.
— Не беспокойтесь, Мелли, я оставляю более чем достаточно времени для иных, кроме яхты, занятий, включая женщин!
— То, чем вы занимаетесь в свободное время, меня совершенно не касается, — холодно заметила Мелани, в душе уязвленная его признанием.
— Ну разумеется, — отозвался Клайд, но глаза его смеялись, и у девушки дрогнуло сердце.
Она опустила ресницы и снова занялась аппетитным содержимым своей тарелки, но смеющиеся глаза Клайда так и стояли перед ней. Она чувствовала себя ужасно неловко, не зная, что и думать. То она могла бы поклясться, что он презирает ее, то преисполнялась уверенностью, что, вопреки всему, он явно ей симпатизирует.
Конечно, он ей нравится. Такой красавчик! Но она всегда терпеть не могла мужской шовинизм, мужчин, которые находили тысячи причин, по которым женщинам полагалось заниматься исключительно домом, кухней. Тот факт, что Сомс Уэббер так неожиданно оказался одним из них, только все ухудшил. А у Клайда Дугласа не было преимуществ Сомса, которые могли бы служить компенсацией: он не тратил времени на комплименты и лесть, был довольно резким и временами сознательно потешался над ее амбициями, не скрывая, что считает ее то слегка нелепой, то жутко капризной и инфантильной.
И все же… Что-то было в нем загадочное, неохотно призналась себе Мелани. Он не старался казаться тем, кем не был на самом деле. Ей даже
И все же от Греты она знала, что Клайд Дуглас богат, и понимала, что у него безошибочное чутье бизнесмена, судя по тому, как успешно идут у него дела.
Так почему он не нанимает механиков, бухгалтеров, секретаря, который отвечал бы на телефонные звонки? Услышав звонок, он вытирал руки о тряпку, сходил на пирс и неторопливо шел к офису. Зачем?
Мелани наблюдала подобную картину раза четыре за это утро и каждый раз мечтала, чтобы телефон перестал звонить как раз тогда, когда он поднимет трубку, но, увы, этого не происходило. На его месте она пулей летела бы к аппарату, но все равно не успевала бы вовремя. А те, кто звонил Клайду, терпеливо ждали, пока он ответит. Надо же!
К концу рабочего дня у Мелани опять ныли все мышцы. Клайд, как ни странно, сидел в офисе, проверяя какие-то бланки; когда она спросила, что еще должна сделать, он рассеянно взглянул на нее и заявил, что на сегодня для нее достаточно.
— Идите домой, — проговорил он, явно думая о том, чем занимался.
Мелани заколебалась. Если бы ковер-самолет мог перенести ее в дом Греты, она бы с удовольствием воспользовалась им. Но у нее все еще не было австралийских денег, и поскольку Клайд явно не собирался предлагать подвезти ее до города, ей скорее всего предстояло добираться домой пешком. А она и так едва стояла на ногах от усталости. Удручающая перспектива!
И все же ничего другого не оставалось. Надо было пускаться в путь, иначе она и к ночи не доберется до постели. Проклиная упрямство, из-за которого она не приняла приглашение Клайда пожить у него, Мелани ледяным голосом простилась с Клайдом, расправила плечи и вышла на шоссе.
Жара стояла невыносимая. Она добрела до главной магистрали и остановилась, глядя, как над уходящим вдаль асфальтом колышется легкое марево. Дорога была почти пустой — ни одной машины, кроме фургона, который промчался мимо нее в противоположном направлении с оглушительным сигналом — то ли приветствовал ее, то ли предупреждал об осторожности.
Она беспомощно огляделась. Судя по тому, что она успела увидеть, дороги всегда были почти пустынны. Австралийцы что, совсем не ездят на машинах? Как бы то ни было, вряд ли кто-нибудь подвезет ее в город.
Мелани тяжело вздохнула, сделала несколько шагов и вдруг остановилась.
— Что за чушь, в конце-то концов! — проговорила она вслух и, повернувшись на каблуках, пошла назад к гавани, по пирсу, к офису Клайда.
Он сидел, откинувшись назад в кресле, положив ноги на стол. При появлении Мелани он опустил бланк, который изучал перед ее появлением.