Я щёлкну пальцами и ты проснёшься
Шрифт:
– Не совсем, но медицинскую подготовку проходила.
– А кто тогда?
– Проводница.
– А, ясно. Не знала, что проводников учат оказывать медпомощь.
Дарина повернулась спиной, шея немного оголилась. Люба заметила тату – маленький ключик. Его головка изображена в виде солнца, внутри которого витиеватые узоры.
– Вас с Матвеем тоже нужно осмотреть, вы исцарапаны. Стёкла? – продолжила хозяйка.
– Да.
Мелкие капельки чая упали на скатерть, оттого, что у Любы снова затряслись руки.
– Машина?
– Автобус.
– Кто-то есть ещё?
– В…
– Ясно. Люба, посмотри на меня. Они уже дома. А ты здесь. Дышишь, слышишь, пьёшь чай. Обними себя.
Смысл слов не доходил до неё, но почему-то стало спокойнее. Она смогла поднести чашку к губам.
В дверном проёме появилась голова Матвея.
– Дарина, куда повесить вещи?
– Сложи в таз, я вынесу на улицу. Иди выпей чаю с нами.
– Спасибо, я не хочу пока.
Люба допила чай и пошла в комнату, где спал Андрей. Она включила ночник. Похоже, когда-то здесь была детская. В комнате стояли две кровати. На одной, открыв рот, спал Андрей. В открытое окно врывался прохладный ночной воздух, шумели сверчки. Им всё равно, хоть мир, хоть война. Они знают свой шесток и продолжают делать своё дело, из года в год исполняя саундтрек лета. Слушая их понимаешь, что ты ещё здесь. Вот о чём говорила Дарина. Люба попыталась обхватить себя руками. Зевнула и легла на кровать. Хотелось укрыться одеялом с головой, чтобы защитить себя от мира, скрючившего костлявые пальцы над её головой. «На новом месте, приснись жених невесте» – прошептала по привычке и уснула.
Она уже не слышала, как вошёл Матвей. Не чувствовала его пристального взгляда, въедающегося в лицо.
Он никак не мог уснуть. Так бывает, когда сильно устал и перенервничал. В соседней комнате гулко открылась дверь. Заскрипели половые доски, послышались шаги.
– Искатели? – шёпотом спросил девичий голос.
– Да, но они ещё не знают, что они Искатели. У души нюх острее, она раньше ведёт, чем ум, – ответила Дарина.
– Сколько их?
– Трое, как и ждали.
– Они надолго?
– Пока не найдут. Тебе лучше?
– Да, немного.
– В заварнике сон-чай, заваривала для них. Если хочешь – выпей тоже, лучше уснёшь.
– Сегодня ночь особенная.
– Ага, самая короткая в году. Тени отступают.
Матвею показался до боли знакомым этот голос. Он решил встать с кровати, но она предательски заскрипела, пришлось снова лечь и пару раз перекатиться с боку на бок, будто ворочается во сне. Вскоре, сон пришёл.
Утро в Адвеевке начиналось не с петухов и даже не с кофе. Приветственные миномётные залпы разбудили Любу. Она проснулась с болью в желудке. Где-то там прятался страх и когда его было слишком много, он цепко въедался и царапался изнутри.
Зевая и почёсывая затылок Люба вышла на кухню.
– Ну что, Любовь, как ты? Выспалась? – Дарина переворачивала блин на сковороде.
– Да так, сны странные снились, а потом выстрелы разбудили меня.
– Издержки войны. Тут или не дадут поспать спокойно – или наоборот, подарят вечный покой.
– Ага, хорошо если так – раз и вечный покой. А если руки-ноги отсечёт, то живи и мучайся. И другим ещё абузой станешь.
– Ты же знаешь, что энергия никуда не девается. Лишаясь части своей материи
– Я вчера пыталась изменить жизнь. Увы, мне не удалось вырваться из ада. Вернее, почти удалось, – Люба схватила с тарелки блин и жевала, несмотря на боль в желудке. Голод был сильнее.
– Я не совсем об этом. Ты смотрела фильм «Трасса 60»?
– Про чувачка на красной тачке?
– Да, о нём. Там есть поворотный момент в сюжете, когда герой понимает, что мы сами выбираем судьбу. Трагическую в том числе. То есть, она трагическая в узком мышлении, на самом деле трагедия может служить важным уроком для души.
– Мне кажется, это просто утешение. Хотя, идея прикольная. У вас есть активированный уголь?
– Можно на «ты». Что-то с желудком?
– Ага, на нервах вся.
– Угля нет. Я сделаю тебе чай.
В комнату зашёл Матвей, закутанный в пододеяльник.
– Дарина, а есть телевизор или интернет? И зарядка на телефон?
– Всё есть. Насчёт интернета – не знаю, может не работать. Пароль: подмышка орангутанга один.
– Что? – Люба и Матвей засмеялись.
– Подмышка орангутанга. Один.
– О, работает. Так, сводка за ночь, – Матвей водил пальцем по экрану. Они с Любой сидели за столом, Дарина нарезала яблоки и клубнику.
– Что ж так долго грузится? – Матвей нервничал.
– Вчера вечером был обнаружен обстрелянный автобус, – начала диктор, – по предварительным данным около восьми часов вечера в этом участке вёлся массированный обстрел из СРЗО «Град». Трое пассажиров и водитель смертельно ранены. Следственная группа утверждает, что пассажиров могло быть больше, так как найдены сумки и документы. Личность одного пропавшего установлена – Браженков Андрей Вячеславович 1990 года рождения. Рост средний, телосложение спортивное, волосы светлые. Из особых примет: родимое пятно на правой щеке. Если вы где-то видели человека на фото или знакомы с ним, сообщите о том, что его документы находятся в Адвеевском отделении полиции.
Люба отворачивалась и закрывала лицо руками. Кадры вчерашнего вечера на видео выглядели ещё ужаснее.
– Писец, попал Андрюха… – Матвей провёл рукой по лбу.
– Почему попал?
– Ему нельзя назад. Придёт за паспортом – уйдёт с военным билетом.
– Так он ранен! – возразила Люба.
– Ты же знаешь их. Сейчас такое время, что сильно не смотрят. Подождут, как заживёт – и возьмут тёпленького.
– Дарин, а чем так божественно пахнет? – Люба принюхивалась.
– Яблочной и клубничной карамелью к блинам.
– Ничего себе, а мы не ошиблись дверью вчера, – она довольно облизнула губы.
Дарина слегка улыбнулась.
– Да, это точно, не ошиблись. Ребята, я схожу к Андрею, вы пока наливайте чай из заварника, – она взяла бинты, какие-то баночки и ушла.
– Хорошо, спасибо, – Матвей встал и, придерживая пододеяльник, подошёл к чайнику. Люба подпёрла лоб рукой.
– Блин, там вещи мои…
– Ты как всегда, привязана к своим тряпкам, – ухмыльнулся Матвей.
– Прекрати.
– А почему сама ехала? Неужели твой муж не решился бежать из города? Бизнес не хочет бросать?