Я сделаю нам больно
Шрифт:
И правда. Зачем? Илья и сам понять не мог. Просто оторвался от тонкой шейки. Сдвинул Ангелину в сторону и тихо рыкнул себе под нос.
Словно заговорённый пошёл следом за выскочкой. Что она там забыла? Пришла полистать древние талмуды?
Оставил в тёмном коридоре Гелю, которая даже не сразу поняла, в чем дело. Ухватилась за стену и что-то выкрикнула ему вслед. Похер.
Ноги уже несли его вверх по ступенькам. За ней. За мелкой шлюхой с факультета искусств.
И вот он здесь. Смотрит на то, как девчонка, набравшись смелости, пытается обогнуть его.
И она, потупив взгляд в пол, приближается. Осторожно, медленно, словно кошка, что пытается обойти спящего пса. Прикусив губу, поравнялась с ним. Сжалась от желания стать невидимкой.
– Понравилось? – слишком громко для той звенящей тишины, что повисла в женской уборной. Грудью толкнул девчонку, и та на слабых ногах отлетела в противоположную стену. Насупилась, и взглянула на него, как на противного таракана. С толикой страха, что плескался на дне голубых озёр.
– Сдурел? – поправила сумку на плече, и сделала попытку снова протиснуться. Взвизгнула, когда его рука пресекла попытку к бегству, перекрывая ей пути к отступлению. – Какого чёрта тебе нужно, Леднёв?
Нужно, чтобы ты засунула свой язык в задницу. Не говорила, не смотрела. Не бесила одним своим существованием. Парень зло усмехнулся. Смешная. Нелепая до раздражения. Она сдула с лица волосы, что при столкновении со стеной упали на лицо, а его носа коснулся аромат мандаринов. Что это?
Опустил взгляд на девичьи губы. Это они. Слегка поблескивают от гигиенической помады.
– Ты оглох?! – она схватилась за свою сумку и подняла ту на уровень груди. Толкнула его ей. Несильно. – Выпусти меня, ненормальный!
– Понравилось? – снова спрашивает, не обращая внимания на её слабые толчки и тупые вопросы. – Подсматривать за мной? Часто так делаешь?
Что?! Девушка чуть не задохнулась от возмущения! Она знала! Разве мог он отпустить ситуацию? Конечно не мог! Он никогда не станет молчать! Смешивает её с грязью при малейшей возможности!
– Ты больной?! – покраснела так, что жар мгновенно забрался за пазуху. – Что ты несёшь?! Придурок! Отпусти меня!
Дернулась сильнее, но брюнет успел подставить ногу, чтобы окончательно замкнуть клетку. Зачем он это делает?! Мелкая сука. Просто не смотри на меня так!
Ощетинилась на него, сверкая злобой из почти прозрачных глаз.
– Понравилось, – уже не спрашивает. Утверждает, мысленно проводя пальцами по высокому вороту чёрной водолазки. – Часто представляешь меня? М? Когда ласкаешь себя? Или когда трахаешься со своим рыжим уёбком?
Издевательски. Выжимая из девчонки остатки выдержки. Провоцируя. Интересно, кто из этих двух баранов имеет её?
– Ты… - задыхается, широко открыв глаза. – Идиот! Больной на голову! Придурок! – заелозила в крепких тисках. Боже, как же хотелось врезать ему! Размазать по его лицу это высокомерие! Так, чтобы он больше не смел! Никогда не смел приближаться к ней!
– Шшш! – рывком перехватывает тонкие запястья и встряхивает как следует. Её зубки клацнули друг о друга. Как он и хотел. Покачал головой, и приблизился
– Отпусти меня, – пропуская мимо ушей угрозу. Она ничего не слышала. Только пульсацию крови в собственных ушах. – Отпусти. – сквозь стиснутые зубы.
– Замри. – срывается с кончика языка против воли. – Не шевелись. И тогда я тебя отпущу. Поняла?
Поняла ли она? Черта с два!
Успокоиться. Собраться. Это же Леднёв! Тот же самый, что и неделю назад. Год назад! Сгусток пафоса и море желчи. Он не зайдёт дальше слов. Никогда не заходил. Не царское это дело, шпагой махать.
Но оцепеневшее тело совершенно не слушалось. Точнее, слушалось, но не хозяйку. Девушка застыла изваянием, впившись глазами в выступающий под кожей кадык брюнета. Губы дрожали. Он ничего не сделает. Не посмеет. Да, просто, побрезгует, в конце концов! Он ведь на дух её не переносит!
Но…
Не сразу поняла. Обомлела на миг, когда парень отпустил её запястье и пальцем провёл по линии её подбородка. От мочки уха вниз. Царапнул коротким ногтем и скользнул под тугой воротник водолазки. Срывая с девичьих губ полустон-полукрик. Дёрнулась снова в его руках и примёрзла к полу, когда его пальцы обхватили тонкую шейку, слегка сжимаясь на ней.
– Я же говорил тебе, чтобы ты не попадалось мне на глаза? Так ведь? Но ты… - склоняется к её лицу. Непозволительно близко. В нос девушке ударяет запах сигарет. И чего-то ещё. Горького и одновременно свежего. Терпкого. Этот запах липнет к её нёбу. Забирается за шиворот, рассыпаясь мелкой крошкой мурашек по спине, – ты будто мне назло… как бельмо на глазу. Везде и всюду. Какого хера ты играешься с огнём? Ми-ли? – шёпотом, нараспев произносит её имя. Почти давится им. Слишком сладкое на вкус. А он не очень любит сладости.
Блондинка открывает рот, чтобы сказать хоть что-то ему в ответ, хоть словечко… но парень сжимает пальцы чуть сильней. Запрещая ей. Затыкая одним лишь взглядом.
– Ццц… - щёлкает языком и сдвигается к ней ещё. Так близко, что девушка чувствует его. Трение его паха о свой живот. Закрывает глаза и тихо скулит. – Ты никто. Понимаешь? И звать тебя никак. Ты живешь в моём доме. И будешь вести себя, как мышь.
Он теряет контроль. Недопустимо для него, но Илья сам не заметил, как возбуждение бахнуло с новой силой. Совсем не так, как с Ангелиной. Что-то совсем не так. С ним. И этой маленькой дрянью, что дрожит в его руках.
Вжимается в блондинку, наплевав на всё. Снять напряжение сейчас казалось самым необходимым. Таким естественным. Как дышать. Мила смотрит на него широко открытыми глазами, и парень ослабляет хватку на шее. Даёт девушке сделать глубокий вздох, и одновременно с этим вдавливается возбужденным членом в её живот крепче. Ещё. Наблюдает за ней из-под длинных чёрных ресниц. Раскрасневшаяся, растрёпанная. Растерянная.
Назарова.
Брюнет шипит, выдыхая сквозь зубы горячий воздух, и отпускает девушку. Отталкивается от неё, и кривит лицо. Ёбнулся совсем.