Я сделаю тебя иначе
Шрифт:
– Какого черта?! – вопит Коля, врываясь в офис спустя пару минут. – Лиза, что за ересь? Ты без разрешения опубликовала эту шнягу? Быстро удали.
– Коля… – пытаюсь оправдаться я, – не надо так…
– Быстро!
Я едва сдерживаюсь, чтобы не наброситься на него и не задушить.
– Коля, – пытается защитить меня Стас, – да что с тобой? Статья Лизы вполне занимательная.
– Я сказал удалить! – не унимается малолетний засранец.
– Там хорошие комментарии, Коля! – вступается Василиса. – Статья понравилась аудитории.
– Она не нравится мне! –
В офисе воцаряется тишина. Естественно, никто не хочет терять работу, учитывая текущую экономическую ситуацию.
Я нажимаю кнопку удаления и со злостью смотрю на этого психопата.
– Пиши, как надо, – рычит этот мудак.
Наташа недовольно сжимает губы, набирая текст на клавиатуре. Даю голову на отсечение, она жалуется своему Сергею на «нездоровую» обстановку в команде. Странно, что она вообще работает, учитывая, что ее муж вполне может обеспечивать их самостоятельно. Может, она ходит в офис, потому что ей больше негде хвастаться своей прекрасной личной жизнью? Наташа выглядит словно реклама на YouTube с фальшивым лоском и показным счастьем. К сожалению, эту «рекламу» нельзя пропустить – можно лишь дождаться ее конца.
Я смотрю на Колю взглядом полным ненависти, желая его убить.
– О, спасибо, Лиза, за печенье, – спокойно произносит он, начиная чавкать, – очень вкусно.
Наш поехавший «папенькин бизнесмен» с резкими перепадами настроения от приступов гнева до блаженного состояния – наглядный пример, с которого можно писать статью про биполярное расстройство.
– Пожалуйста, – холодно бросаю я.
Кем станет эта тварь в семьдесят лет? Как этот придурок проживет свою жизнь? Он так и останется токсичным, тупым пнем без эмоционального интеллекта и при этом будет иметь всё, что пожелает? Разве это справедливо?
Коля выходит из здания покурить вейп, а я вновь фантазирую о том, что он когда-нибудь так же выйдет и не вернется, скрючившись на улице из-за смертельного отравления какой-нибудь жижей.
Не слишком ли много я думаю об убийствах и смертях в последнее время?
7. Макс
Максим Ломоносов – мастер попадать в неловкие ситуации. Сначала опозорился в FreeFlow, затем на работе – чувство безнадежности съедает меня. Ощущение, будто в жизни настала черная полоса, и неизвестно, когда она сменится белой, и сменится ли вообще.
Мне хреново, и я приглашаю Катю в «Соло» напиться и потанцевать, так как мне необходимо забыться.
У меня и так непростой период, а эта появившаяся из ниоткуда капсула только рождает новые вопросы. Что это? Зачем? Почему досталась мне? Я вновь вставляю ее в ухо – ничего не происходит.
– Ну же! Работай! – чуть ли не кричу я. – Я хочу снова ощутить ту душевную легкость и радость бытия!
Я трясу «волшебное» устройство и вновь вставляю его в ухо, надеясь, что починил его, но увы. Отлично! Получил чудодейственную капсулу и тут же сломал. Это день такой паршивый или просто я победитель по жизни?
Может, нужно поменять батарейки? Попробую разобрать
– Макс? – слышу я знакомый женский голос.
– Етивпр! – приобнимаю я подругу, и мы направляемся в небольшое здание возле пруда в центре города.
Гей-клуб «Соло» не особо отличается от других московских клубов. Это вполне обычное двухэтажное заведение в стиле лофта. Внутри вы не встретите броские порно-картинки с полуголыми перекаченными парнями или тонну резиновых членов, словно в музее секса. На первом этаже – кафе с фоновой успокаивающей музыкой, на втором – танцевальная площадка и балкон настолько тесный, что у него постоянно толпится очередь курильщиков. Так как мы пришли рано, открыто лишь кафе.
Мы садимся за небольшой круглый столик, заказываем по порции пасты и вишневому пиву и ловим на себе любопытные взгляды.
– Загадка, – произношу я, – парень и девушка пришли вечером в клуб и сели за стол. Почему на них пялятся люди?
– Потому что они пришли в гей– клуб, – смеется Катя.
Неужели мы похожи на «обычную» парочку? Хотя, должен признать, мои чувства к Кате выходят за рамки дружеских: я не раз говорил, что люблю ее и женился бы, если бы испытывал к ней сексуальное влечение, но у Вселенной свой замысел.
– Бесят эти зеваки. Шокируем их по-настоящему? – злодейски улыбаюсь я.
Катя улавливает мое намерение и приподнимает уголки губ. Мы слегка привстаем над столом и начинаем сосаться. Страстный поцелуй парня и девушки в гей-клубе поражает всех, в том числе официанта, который роняет поднос с пивом. Услышав треск бьющегося стекла, мы прекращаем «перформанс».
Если и можно за что-то порадоваться, то за наш с Катей контакт: мы зачастую угадываем мысли друг друга. Контакт – это высокая эмпатия и полное взаимопонимание. Иногда кажется, что это еще некая сила, которая сближает похожих людей. Вспоминаю, как был уверен, что у нас с Денисом контакт, и грустно вздыхаю.
– Блин, – неловко улыбаюсь я, глядя на официанта, который собирает осколки, – надеюсь, у него не вычтут это из зарплаты.
– Да ты знаешь, сколько он за ночь получает?
– Чаевыми или предоставляя посетителям «особые» услуги? – отвечаю вопросом на вопрос.
– Вместе. Я читала на Superzine интервью с одним из таких парней, и, оказывается, владельцы клубов заставляют их параллельно работать проститутами.
Нам приносят еду и напитки. Я отпиваю пива.
– Мда, «интересная» рабочая этика: угождать клиентам любыми способами.
– Зато выручка хорошая, – ровным голосом отвечает Катя. – За пару лет могут на квартиру скопить.
– Ага, а еще ворох венерических заболеваний и психологических травм. Осознанно подвергать свою жизнь риску заражения всякой дрянью – верх глупости.
– А как им ещё быть? Ума нет, образования тоже, зато есть красота. Ты бы что выбрал, если бы ты приехал из нищего региона: много работать за копейки и ограничивать себя во всем или сразу роскошно жить, позволяя богачам насиловать тебя?