Я случайно, господин инквизитор! или Охота на Тени
Шрифт:
— Брачная руна, — как-то преувеличенно резко ответил тот.
— В смысле? — тут же нахмурился Фьюри, переведя взгляд на кузена.
— Это нелепая случайность, — быстро сказала я и вопросительно глянула на Мориса, мол, можно ли рассказать больше?
Морис пожал плечами и сам кратко поведал о событиях последних дней, а я влезла с обещанием поскорее разобраться с этим и свести печати, как только это станет возможным. Морис правда зыркнул на меня при этом как-то недобро.
Пока мы говорили, хмурое лицо Фьюри разглаживалось, и он снова засиял очаровательной улыбкой.
— Досадная неприятность,
Я быстро кивнула и сцепила руки в замок на коленях. Чувствовала себя сильно не в своей тарелке. Неуютно и напряженно. Поэтому с радостью вцепилась в вилку и накинулась на принесенный салат, чтобы чем-то занять себя. Хотя аппетита все же не было, и вкус еды я толком не чувствовала.
Морису тоже как раз принесли огромный такой стейк из говядины, так что какое-то время мы ели молча. Фьюри делился с кузеном какими-то семейными новостями, я не особо вникала, но прислушивалась с интересом.
— Ладно, приступим к нашим баранам, а точнее — к Теням, — вздохнул Морис с набитым ртом какое-то время спустя. — Фьюри может быть полезен, поэтому я хочу, чтобы он тоже послушал ваш рассказ, мисс Габруа. Чтобы мне не пересказывать ему потом, не тратить на это время, будет лучше услышать напрямую от вас.
— И чем же я тут могу помочь тебе, братишка? — скептично спросил Фьюри.
— Можешь считать это внутренним чутьём, — пожал плечами Морис. — Что-то мне подсказывает что ты можешь быть полезен. Не знаю, в чем, выясним по ходу дела. Я тут с тобой ни разу за все годы работы не пересекался, а именно сегодня, когда я не один, наткнулся на внезапно свободного тебя. Хотя ты обычно сильно занят, попробуй выцепи. Так что считаю это чем-то вроде знака судьбы. Значит, что-то мы из этого извлечем.
— Ну как минимум мы извлекли из этого знакомство с прекрасной Флорой, — тут же вставил Фьюри, неприкрыто любуясь мной.
— И знакомство с местным поваром, — усмехнулась я, помахивая десертной ложечкой. — Вы были правы, пирожное божественно нежное.
— Как и вы, полагаю, — ослепительно улыбнулся Фьюри.
Морис шумно выдохнул через нос и явственно скрипнул не только зубами, но и вилкой — по тарелке.
— Всё, с любезностями покончили? Давайте перейдем к делу.
А мне показалось, что он на самом деле уже пожалел о встрече со своим кузеном именно здесь и сейчас.
— Ну что, мисс Габруа, рассказывайте, — Морис прищёлкнул пальцами, и в его руках появился блокнот с ручкой. — Я ничего не знаю о мире Теней и хочу узнать как можно больше. Что это за мир такой?
— Мир духов. Незримый мир, где живут фамильяры и всевозможные духи.
— Что значит — незримый мир?
— Ну, город Теней находится на изнанке мира, так сказать. Знаете, у каждого мира есть своя изнанка. Что-то вроде, ну… Ну как у любой одежды есть обратная сторона. И вот на этой обратной стороне видны стежки ниток и прочее. Так вот, город Теней — это и есть та самая изнанка. Это дом духов, где они живут и трудятся во благо мира. Являются теми самыми "стежками", которые наполняют реальность жизнью, магией. Без изнанки никуда, на ней всё держится.
— Дом? — брови Мориса взметнулись вверх. — А духам нужен дом?
— Ну надо же им где-то жить! Да
— Хм… Никогда не задумывался об этом.
— Никто не задумывается, — вздохнула я, ковыряясь десертной ложкой в ягодном креме. — А у духов на самом деле есть свои дома. Не совсем в привычном нам смысле, но все же.
— Вы там были? На этой изнанке мира?
— Я там родилась. Но, к сожалению, почти ничего о городе Теней не помню, потому что еще в раннем детстве оказалась тут, на лицевой стороне мира. В памяти остались только смутные образы изнанки. Мои родители перебрались сюда, когда я была совсем крошкой.
— Вы рассуждаете об этом как об обычном переезде из города в город.
— Да по большому счету так и есть, — я пожала плечами. — Обычно духи так или иначе возвращаются в Теневой город, потому что он работает подобно зарядному устройству для всех духов. Теневой город ведь расположен очень близко к центру планеты, а это — сердце мира, которое дает силу всему живому. Духи любят быть поближе к сердцу, это приятно и заряжает энергией под завязку. Но некоторые высшие духи могут перебраться на лицевой мир полностью, это не такая уж великая сложность. Другое дело, что духам это обычно не надо. Теневики — так называют всех, рожденных на теневой изнанке мира, — обычно не любят подолгу находиться среди людей. Это сложно. У людей яркие эмоции, слишком яркие. Люди суетливы и хаотичны, слишком импульсивны. Теневики, как правило, любят жизнь поспокойнее, поэтому по своей воле не перебираются сюда.
— А ваши родители? Перебрались по своей воле?
Я замялась. Всю правду рассказывать не хотела, но, кажется, Морис не преувеличивал, когда говорил, что здесь, на Водном Кордоне, невозможно соврать. Я испытывала сильное внутреннее сопротивление при попытке сказать неправду, будто бы сама материя реальности не давала мне это сделать.
Поэтому я решила сказать лишь часть правды.
— Не совсем. Они бы остались в городе Теней, но обстоятельства сложились так, что им было лучше перебраться сюда. Впрочем, к делу это отношения не имеет.
— Хм, ну ладно. Вы упомянули о высших духах. Что это значит?
— У духов, как вам должно быть известно, есть своя градация. Есть слабые низшие вроде домовиков и фамильяров. А есть сильные высшие, кто могут принимать надолго человеческий облик. Даже есть и пить, как обычный человек. Правда теневики, надолго ставшие человеком, со временем навсегда теряют возможность вернуться в мир Теней. И магию свою стихийную со временем теряют. Стихийную — потому что высшими духами могут быть духи только некоторых стихий, и…
— А кто были ваши родители? — резко спросил Морис. — Какой стихией они управляли?
Я запнулась.
— Н-ну…
Интересно, как он отреагирует, если я честно отвечу?
Морис изящно выгнул бровь.
— В чем проблема ответить на вопрос, кем были ваши родители?
— Духами хаоса, — шепнула я.
— Кем-кем?..
— Духами хаоса. Хаос — родная стихия моих родителей. И, соответственно, немножко моя.
— Хаос?.. Родная стихия?..
Морис молча смотрел на меня пару секунд. А потом заржал в голос, буквально захлёбываясь хохотом.