Я смогу... Книга 2

Малая Мария

– Ками!
– в голосе уже прозвучала радость, окрашенная надеждой.
– Ты слышишь меня? Можешь сказать что-нибудь? Пошевели рукой! Давай, родная! Приходи в себя!

Легко сказать, пошевели.

Родная? Она услышала: родная? Что-то смутно знакомое и такое тёплое, словно нежным облаком укутало сознание.

Томаш!!! Это её Томаш!

Надо постараться сбросить с себя оцепенение и открыть глаза.

Одна попытка, вторая...

Постаралась приоткрыть губы.

– За...т...е..кл...о, - получилось выдохнуть с очередным стоном.

– Что?
– недоумение и тут же: - Сейчас. Потерпи.

И в запястье

впивается ещё одни укус. Но в отличие от своих собратьев, он принёс с собой тепло, которое понеслось по венам верх по руке и дальше, распространяясь равномерно по всему телу. Вместе с этим Камилла почувствовала, как ноги и руки нежно, но уверенно стали разминать, сгибая и разгибая в суставах.

– Сейчас. Потерпи, - не уставал повторять Томаш. Теперь Камилла могла с уверенностью сказать, что слышит именно его голос. Такой знакомый и родной.

Минута. Другая. Лекарство, которое сканер впрыснул в кровь, дало результаты: Камилла смогла открыть глаза.

– Ками!
– радостно выдохнул мужчина, низко склонившись к лицу девушки, и губы коснулись щеки в невесомом поцелуе.
– Родная, ты меня узнаешь?

Камилла, удивлённая таким вопросом, все же прошелестела на грани слышимости:

– Да!

– Хорошо, - руки мужчины всё бродили по телу девушки, растирая затёкшие мышцы.
– Это очень хорошо, - повторял он.

– Я... долго...,- только и смогла произнести девушка, чувствуя, как слабость не хочет отступать.

– Долго, родная! Долго. Ты только не молчи, разговаривай со мной. Говори, что ты чувствуешь.

Чувствует? Камилла сквозь туман перед глазами посмотрела на Томаша. И ничего не почувствовала. Она понимала частью сознания, что щитов нет. Они открыты, но Томаша не ощущала. Нахмуриться не получилось. Постаралась найти свои щиты. Тоже пустота. Создавалось впечатление, что она полностью нагая без своей невидимой защиты, к которой за свою недолгую жизнь успела привыкнуть.

– Томаш, - новый слабый выдох, - щиты...

– Ничего, родная, - тут же успокоил мужчина, - это не важно. Ты пришла в себя. Это главное. Что ты хочешь?

И тут девушка поняла, что слабость неумолимо перерастает в сонливость.

– Сп...а...ть...
– глаза так и норовили закрыться.

– Вот и хорошо, - Томаш прижал к себе тонкую фигурку его Ками, нежно обнимая и согревая теплом своего большого тела.
– Поспи, любимая. Наберись сил. Я буду рядом.

Поудобнее устроил тело любимой у себя под боком, положив светлую головку себе на плечо.

– Томаш, - борясь с подступающим сном позвала Камилла.
– А я...?

– Потом, любимая. Потом. Я сейчас настрою сканер и все будет совсем хорошо.
– Облегчённый вздох и к макушке девушки прикоснулись губами.

На этот раз темноты не было. Камилла уплывала в красочный сон, где цветные вихри подхватили невесомую фигурку и закружили в завлекательном танце, наполняя радостью и лёгкость, от которой хотелось громко смеяться.

Лорд Даррек, почувствовав, что дыхание его любимой Ками выровнялось, осторожно, боясь потревожить сон девушки, перенастроил сканер, закреплённый на её запястье, и удовлетворённо откинулся на подушки.

– Спасибо, - произнесли мужские губы в никуда, - спасибо!

Черные глаза закрылись, и счастливая улыбка расцвела на лице леорийца.

'Теперь все будет хорошо', - не переставал твердить себе Томаш.

Мужчина

открыл все свои щиты, выпуская на волю эмоции: облегчение, радость, нежность, любовь. Все это он направил на единственную в своих руках, укутывая фигурку девушки в свою энергию, бурлящую самыми светлыми и радостными эмоциями. Пусть у неё пока нет своей энергии, которую он все эти месяцы видел и чувствовал, стоило им открыться друг перед другом. Сейчас он готов отдать ей последнее. Поделиться с Ками своими эмоциями, чтобы она почувствовала, как сильно он её любит, как сильно она ему нужна. Его Ками.

Лорд Даррек и сам не заметил, как погрузился в долгожданный спокойный сон, где уже не было жалящей тревоги и душевной боли.

Второй раз просыпаться было легче. Глаза сами распахнулись, стоило только сладкому сну отступить. А вот пошевелиться не получилось. И на этот раз сильная слабость была не причём. Спящий по соседству Томаш, так крепко прижимал её к себе, что Камилле показалось, что ещё немного, и она воспламенится от жара, идущего от тела любимого леорийца.

Несколько слабых попыток, и она смогла выбраться из объятий мужчины. Отодвинувшись, с нарастающим недоумением принялась разглядывать родное лицо. Впалые щеки, резко обозначившиеся скулы, бледная кожа, тени под глазами - и на всем этом фоне, приподнятый уголок губ в слабой улыбке. Такое родное лицо самого близкого во всей вселенной. Камилле захотелось поцеловать эту неявную улыбку. Но делать этого не стала, боясь разбудить мужчину. Судя по внешнему виду, ему необходим отдых и здоровый сон. А вот сама она уже выспалась на несколько циклов вперёд, поэтому, стараясь не делать резких движений, покинула ложе.

Слабость до конца ещё не отступила, но позволила Камилле сделать несколько шагов. Глаза уже не застилал туман. Девушка огляделась. Комната была ей незнакома. Почти пустое помещение, если не считать широкую кровать с придвинутым вплотную к ней креслом, столик, с явно медицинской аппаратурой и ещё один стол с компаретором, планшетом и кучей бумаг. Последний смотрелся чужеродно в этой, по всем признакам, спальне. Создавалось впечатление, что его сюда просто временно перенесли.

Тело, обрадованное тем, что хозяйка проснулась, тут же потребовало к себе самого пристального внимания. Оглядевшись по сторонам, она обнаружила две двери. Одна, большая, с красивым резным узором, явно не была искомым входом к столь необходимым сейчас удобствам. Вторая дверь маленькая, почти незаметная, нашлась в углу комнаты.

Доковыляв до неё, девушка с радостью и облегчением обнаружила искомое. Разобравшись за несколько минут с управлением незнакомым сантехническим оборудованием, привела своё тело в порядок. Стоя под душем, Камилла чувствовала, как сознание с каждой минутой все больше прояснялось. Будто вода смывала с неё всё плохое, оставляя лёгкость на душе и в теле.

Обсушившись горячим воздухом, одела обнаруженный на вешалке мужской халат. Коротенькую рубашку, которая была на ней при пробуждении, решила не одевать. Халат, такой длинный, что тянулся по полу, по всей видимости, был Томаша. Она легко могла обернуться ним, по крайней мере, два раза. Пришлось запахнуть его как можно больше и туго перетянуться поясом, чтобы не распахивался при движении. Как только почувствовала, что увереннее стоит на ногах, вышла в спальню и неспешно направилась к двери, ведущей, по всей видимости, в другую комнату.