Я смогу... Книга 2

Малая Мария

– Я так предполагаю, свободы, - заметил Томаш.

– Это с его-то знаниями?
– Корд тоже умел язвить.

– Если вы позволите, - прервал намечающийся новый спор Тим, - у меня ко всем вам предложение.

– Слушаем тебя, - произнёс Император Кайл.
– Интересно узнать, что вы намереваетесь теперь делать, мистер Далейн.

– Ваше величество, - обратился Тим к Императору, - я согласен заключить с вами контракт на свои услуги. Вы ведь от меня именно этого ждёте? Такие же контракты на сотрудничество я готов подписать с каждой стороной вашего спора.

– Умник!
– усмехнулся Кте.

– И где вы собираетесь теперь служить?
– поинтересовался адмирал Курт.

– Ну, - замялся Тим, - я ведь все ещё подданный Земного Союза? Собираюсь осесть где-нибудь на просторах нашей галактики и заняться собственным делом. Законы Земного Союза, если мне не изменяет память, этого не запрещают.

Слушая капитана Далейна, в головах Кайла и Корда роились одинаковые

мысли. Молодец парень. Всех обставил. Теперь им действительно ничего не остаётся, как согласится на предложение молодого карийца. Корд же, вдобавок, посетовал про себя, что поторопился со своим предложением. Наверняка именно это насторожило парня или Леди Камиллу, как утверждает Тха, и позволило Далейну сыграть на опережение.

– Что ж! Я не против, - первым кивнул Кайл.

– Я тоже, если мистер Далейн подпишет обязательство о неразглашении сведений, - заметил Корд.

– Да без проблем!
– в голосе карийца звучала усмешка.

– Я так понимаю, нам ничего другого не остаётся?
– спросил в никуда Тихонов.

– Увы, - развёл руками адмирал Зорг.

– Тогда, господа, - весело произнёс голос из ниоткуда, - я вас покину. Обещаю больше не подслушивать.

– Нет! Это вопиющая наглость!
– заметил адмирал Курт.

– Вот-вот!
– поддакнул Лагуран.

– А я говорил тебе, Томаш, что ты много позволяешь капитану Далейну, - повернулся к Дарреку Тха, - вот и научили на свою голову.

– Последнее время он провёл больше с Кордом, - перекинул ответственность с себя Томаш. Наследник Джанероры поперхнулся вдохом.

– Ладно!
– пресёк перебранку Кайл.
– Надеюсь, больше сюрпризов не намечается?

Посмотрел на остальных.

– Если только салют, - заметил Ардэн.
– Время, господа!

Напомнил всем, что до празднования в честь подписания договорённостей осталось не так много времени.

– Тогда я вас покину, - поднялся Корд.

Наследник империи Джанерора первым вышел из зала. Следом за ним потянулись и остальные.

***

Камилла стояла напротив зеркала, любезно принесённого Элинной в покои четы Ла Рон накануне, и внимательно рассматривала отражение. Девушка пыталась увидеть изменения, произошедшие с ней за последние две недели. Знакомые черты лица огорчали заострившимися скулами, чуть впавшими щеками. Бледноватая кожа, на фоне которой глаза казались ещё больше. Девушка повернула голову в одну сторону, в другую. Вроде получше, нежели в первые дни после пробуждения, но до красавицы ей пока далеко. Она похудела, о чём свидетельствовали и выступившие ключицы. Ниже линии плеч Камилла не стала смотреть. Зачем расстраиваться? Вместо этого постаралась всмотреться в ореол вокруг головы в попытке увидеть собственную ауру. Но...К великому сожалению, она, действительно, не леорийка и ей не дано видеть потоки энергии, излучаемой мозгом. И хотя доктор Клайс был доволен результатами, Камилла сама была не так солидарна с ним. Да, она не видела пси-потоки, но и не ощущала свою внутреннюю силу, несмотря на то, что каждый день с момента прихода девушки в сознание, доктор Клайс в силу своих возможностей работал с ней над восстановлением щитов. Из дня в день она, как в детстве, пыталась в полной мере ощутить свою энергию, срастить те ошмётки, что остались от щитов после ментального удара. После каждого такого занятия Камилла чувствовала себя уставшей и опустошённой, но тренировки не прекращала. Перед девушкой стояла новая цель: если не вернуть свои способности в полной мере, то хотя бы научиться закрывать мысли и эмоции от посторонних. Камилла понимала: это жизненно важно для её будущего. Во второй раз обучение шло намного быстрее, что не могло не радовать доктора Клайса. Ведь девушка теперь знала механизм действия, не зря же столько циклов прожила с умением контролировать свою пси-энергию, отработанным почти до автоматизма. Камилла подозревала, что у дока свой интерес к процессу выздоровления. Она не забывала, что леориец с самого момента их знакомства рассматривал Камиллу, как объект своих исследований, но не препятствовалаего научному интересу. Как знать, может знания, полученные в процессе, помогут ещё не одному землянину-псионику при возникновении подобной ситуации, поэтому послушно сносила все замечания и эксперименты неугомонного учёного. Да и радость его разделила, когда спустя несколько дней сумела не только восстановить щиты, но смогла удержать их продолжительное время. Воодушевлённое лицо доктора Клайса в переломный момент их тренировок так и стоит перед глазами. Тогда леориец не успевал повторять: 'я так и знал, так и знал'. Он вывел теорию, что в выздоровлении Камиллы немаловажную роль сыграл Лорд Даррек.

Томаш.

Вспомнив о любимом, девушка у зеркала улыбнулась своему отражению.

Томаш все эти дни был постоянно рядом, за исключением тех часов, которые Лорд Даррек посвящал урегулированию государственных вопросов, чтобы с чистой совестью покинуть Сектор, а с Камиллой в это время занимался доктор. Он окружил её такой заботой, что у уравновешенной Камиллы не раз

наворачивались слёзы на глазах. Она так привыкла полагаться только на себя, так рьяно отстаивала свою свободу и отвергала любую опеку, даже если она исходила от самых дорогих ей мальчишек, всю свою жизнь старалась быть достойной звания офицера, что сейчас присутствие рядом леорийца, его поддержка... За все две недели Томаш наедине с Камиллой ни разу не закрыл свои щиты. Она каждую секунду чувствовала нежность и любовь, что излучал её избранник, и это полностью переворачивало её мир. То, чего она была лишена в детстве, в полной мере компенсировал один мужчина. Камилла ощущала ненавязчивую заботу матери, незримую поддержку отца, признание собственных сил, как реагировали бы братья, - и всё это ей дарил один мужчина, которого Камилла любила, без которого уже не представляла себя полноценной личностью. Казалось, исчезни он из её жизни, и сердце будет биться вхолостую. Мир станет серым и пустым, а её существование бесполезным.

Томаш заслонил собой всё.

Если ночью Камилла в полной мере наслаждалась близостью с любимым леорийцем, полностью растворяясь в своих и его чувствах, то днём Томаш превращался в личного тренера по бесконтактному бою, жёсткого и принципиального. И, если в работе с доктором Клайсом дела продвигались семимильными шагами и Камилла постепенно восстанавливала ментальные щиты, то использовать свою пси-энергию в полную силу девушка пока не могла. Вопреки всему упорно занималась, местами сгорая от злости на саму себя и свою беспомощность. Их с Томашем тренировки напоминали Камилле время, проведённое с адмиралом Дарреком на борту дредноута 'Грозный' во время практики. Сейчас, как и тогда, леориец выжимал из девушки всё возможное, не давал расслабиться. То и дело звучали обидные для офицера слова, обвиняющие в не компетенции и слабой силе воли. Так же, как и тогда, Камилла стискивала зубы и поднималась с пола под насмешливым взглядом чёрных глаз. Так же, как и тогда, мужчина ненавязчиво уходил от ударов землянки, играючи блокировал её приёмы. Со стороны могло показаться, что он издевается над девушкой, если бы Камилла не чувствовала эмоции Томаша, закрывать которые он и не пытался. Звучит 'Вставайте, леди. Чего расслабились?', стоит ей только в очередной раз оказаться в горизонтальном положении, а в эмоциях Томаша восхищение. Губы на каменном лице произносят: 'Руки опустили, Ревейн? Поэтому не стараетесь?', а в мыслях Томаша Камилла слышит: 'Давай, родная, ещё чуть-чуть'.

Нередко проскальзывала мысль: а был ли адмирал Даррек тогда на дредноуте так же невозмутим, каким казался, или так же, как и сейчас, скрывал своё истинное отношение к ней?

Но, как бы там ни было, оттого что рядом он и его помощь, Камилла не теряла надежды, что всё вернётся.

Кроме одного. Тему привязки они так и не поднимали. Несмотря на все достигнутые результаты, Камилла так и не могла уловить эмоции и мысли окружающих. Исключение составлял только Томаш. Каждый раз, когда девушка пыталась сконцентрироваться и прочитать учителя, то терпела поражение. Доктор Клайс только пожимал плечами. Он не мог спрогнозировать дальнейшее развитие, заняв наблюдательную позицию. Учёного интересовала аура землянки, поменявшая свой цвет на красный с редкими вкраплениями белых потоков. И чем больше Камилла занималась, тем интенсивнее они становились. Но то, что девушка не могла уловить Томаша на расстоянии, удручало. А Томаш постоянно твердил, что для него отсутствие привязки в полной мере не имеет никакого значения. И она верила, чувствовала. Второй наследник Империи Леории не собирался отказываться от неё. Рен оказался прав. Только вот сама вице-адмирал Ревейн понимала, что не может ставить любимого перед выбором: или она или Империя. Не правильно это. Если Томаш настроен решительно ввести её в свою семью, то задача девушки, как можно быстрее восстановится, хотя бы в малой степени. Камилла уже решила для себя, если ей суждено войти в род Ла Рон, то она приложит все усилия, чтобы быть не только достойной этого статуса, она поступится многими своими принципами. Поэтому девушка ещё раз пристально оглядела себя в зеркале и решительно направилась на выход из спальни.

В гостиной уже ждала Элинна. Девушки договорились вместе отправиться в зал, где с минуту на минуту начнётся торжество, приуроченное к празднованию освобождения Сектора от рабства и подписания всех договорённостей между главами государств трёх галактик.

При появлении Камиллы Элинна удовлетворённо кивнула.

– Идёмте, - твёрдо произнесла, разворачиваясь к дверям.

Камилле ничего не оставалось, как собрать всё своё мужество и покинуть покои, ставшие убежищем в последние недели.

Стоило им выйти в коридор, как навстречу шагнули Ард и Урд. Джаншу приветливо склонили головы и поспешили отвести глаза.

Камилла невольно скрипнула зубами. Она успела заметить, как от шока расширились глаза офицеров. Спасибо хоть вслух ничего не сказали. Всё, что оставалось землянке, так это порадоваться тому, что сегодня у дверей покоев дежурили эти двое. Чтобы было, если бы смена была братьев Ла Крайс, Камилла даже думать себе запрещала. И так чувствовала себя не в своей тарелке, поэтому была рада отсутствию любого леорийца в обозримом пространстве.