Я смотрю на тебя

Као Ирэне

Я оглядываюсь вокруг – нынче ощущаю себя здесь незваной гостьей на чужой вечеринке. Некоторые посетители погружены в молитву среди рядов скамей, другие просто обходят собор в сдержанном молчании, большинство из них останавливаются перед великолепием « Вознесения Богородицы» Тициана. В солнечном свете картина еще прекрасней. Лучи солнца, просвечивая сквозь витражи, рисуют невиданные отблески на полотне, поэтому цвета выглядят особенно живыми.

– Так, значит, секс со мной перевернул всю твою сущность, – раздается шепот у меня над ухом. Леонардо уже появился и сидит рядом со мной.

Я рывком поворачиваюсь, чувствуя пульсацию крови в венах. Он в упор смотрит на меня, ожидая, что я продолжу с того самого места, где остановилась.

– Да, это так, – подтверждаю. Потом глубоко вздыхаю. – Возможно, потому, что это произошло неожиданно. Обычно я не так легко отдаюсь, но ты… – Колеблюсь, поскольку приготовленная речь внезапно кажется мне бессмысленной и не к месту. – Ну, вот видишь, я даже не знаю, как объяснить тебе…

– У тебя уже кто-то есть, ты это мне хотела сказать, правда? – Его прямолинейность и откровенность заставляют меня выплеснуть все наружу как есть, без приукрашивания.

– Нет, это не совсем то, – качаю головой. – Еще несколько дней назад я думала, что хочу другого человека, но теперь я в этом уже не так уверена.

Образ Филиппо встает у меня перед глазами, и сейчас он, как и моя заготовленная речь, кажется принадлежащим прошлому. Осознав это, ощущаю укол в сердце.

Еще несколько дней назад я думала, что хочу другого человека.

– Ну так в чем тогда дело, Элена? – подбадривает Леонардо.

– Дело в том, что мне очень понравилось, возможно, даже чересчур. Я пыталась убедить себя в том, что это было лишь минутной слабостью, одной из немногих глупостей, которые я делала, и что мы не имеем друг к другу никакого отношения. В общем, мне бы следовало просто закончить с этим. Но я продолжаю о тебе думать… И хочу, чтобы это произошло снова…

Сказав это, я в буквальном смысле сгораю от стыда.

Леонардо никак не отреагировал. По крайней мере, по его виду ничего не скажешь, и от этого мое смущение возрастает. Невыносимо долгие мгновения его глаза скользят по «Вознесению Богородицы». Мне не хватает воздуха, я жду его ответа, как подсудимый в ожидании окончательного приговора.

Потом, ни слова не говоря, он берет меня за руку и подводит к картине. Рядом с нами стоят другие люди, поэтому Леонардо становится у меня за спиной и тихо нашептывает мне на ухо.

– Знаешь, почему я попросил тебя встретиться здесь, Элена?

Я качаю головой, ощущая себя полностью потерянной.

– Потому что эта картина завладела моим сердцем, после того как ты рассказала мне о ней. Я очень долго думал об этом после той ночи.

Поднимаю глаза на Тициана.

– Мне кажется, я понимаю, почему она тебе так нравится: ты хочешь быть похожей на Деву Марию, – продолжает Леонардо, обвевая мне волосы своим дыханием. – Ты стремишься быть там, наверху – в своем особом мире, далеко от всего, что может навредить тебе. В глубине души ты веришь, что в этом твой удел.

Я смотрю на фигуру Мадонны, такую далекую, умиротворенную, неколебимую. И понимаю, что он прав, – я хотела бы быть похожей на нее.

Я смотрю на фигуру Мадонны, такую далекую, умиротворенную, неколебимую. И понимаю, что он прав, – я хотела бы быть похожей на нее.

Леонардо нависает надо мной, чувствую жар его тела,

и это очень возбуждающее ощущение… Здесь, в этом святом месте, среди людей, которые почти не замечают нас. Он продолжает шептать мне на ухо, как демон-искуситель.

– А теперь посмотри на апостола. Той ночью ты сказала мне, что он призывает Деву, и кажется, будто он возносит ее к небу.

– Да, так и есть, – хорошо, что хоть знания по истории искусства не покинули меня вместе со всем остальным, в чем я была уверена.

– А если ты ошибаешься? – Он с силой сжимает меня за плечи. – Возможно, на самом деле он призывает Деву остаться на земле и вернуться обратно к ее телеснойсущности.

Я никогда об этом не думала. Рассматриваю картину с абсолютно другой точки зрения и понимаю, что, несмотря на абсурдность, его гипотеза тоже может быть ключом к интерпретации. Пока не могу понять, к чему Леонардо ведет. Я только что сказала ему, что хотела бы опять заняться любовью с ним (не знаю, где я только нашла смелость), а он отвечает мне, предлагая новое толкование « Вознесения Богородицы». Я совсем запуталась и боюсь, что мои ослабевшие коленки долго не выдержат.

– Почему ты мне все это рассказываешь? – спрашиваю дрожащим голосом, больше не в силах терпеть.

Он обхватывает меня за бедра и рывком поворачивает к себе, завладевая моим взглядом.

– Потому что я хочу быть тем, кто вернет тебя на землю, Элена.

Он настолько близок, что наши лица соприкасаются. Я оглядываюсь по сторонам, надеясь, что никто нас не заметил. Но он не обращает внимания на окружающих и продолжает обжигать меня своей речью:

– Я тоже тебя хочу, снова, тысячу раз. Но все должно быть по-моему. Я желаю знать, что скрывается за этой твоей маской, такой неземной, такой рациональной… Я желаю узнать настоящую Элену. Хочу перевернуть всю твою жизнь.

Невольно сглатываю . Перевернуть мою жизнь. И глядя на него, понимаю, что он на это способен. По спине пробегают мурашки.

– Когда я впервые увидел тебя, такую сосредоточенную на той фреске, твоя застенчивость и невинный вид околдовали меня. Это было непреодолимое влечение. Ничего не могу с собой поделать, я не успокоюсь, пока не разрушу этот твой образ.

Его слова вызывают ощущение пожара в моей груди, словно туда влили горючее.

– Но ты должна позволить мне сделать это, позволить мне научить тебя… разным способам получения удовольствия, – его голос превращается в чувственную смесь шепота и сладкого стона.

Это похоже на соглашение, на некий дьявольский кон-тракт, который полностью изменит мое существование.

Я стою, онемев. Не думаю, что вполне поняла, что он действительно мне предлагает. Могу только догадываться. Это похоже на соглашение, на некий дьявольский контракт, который полностью изменит мое существование. И я не уверена, что хочу его заключить. Но в то же время каждая частица моего тела жаждет этого – как иногда притягивает что-то опасное и неизвестное.

Леонардо чувствует мою неуверенность и, взяв меня за руку, тянет за собой через боковой ход к выходу из церкви. Мы выходим в закрытый, глухой переулок. Он прижимает меня к обшарпанной стене ризницы и приподнимает мое лицо за подбородок.