Я снова не князь! Книга XVII
Шрифт:
Пока решение не говорить царю меня дико смущало.
— Как ты думаешь, что произойдет, если Петр Романов узнает? — Дункан скрестила пальцы и закинула ногу на ногу.
Тут даже гадать не стоило. И я, и она, и Лора могли предположить, что предпримет Романов при таком раскладе.
— Он тут же нападет на Монголию. И скорее всего, пойдет в первых рядах, — ответил я.
— Верно. Он сражается с хаосом больше, чем все мы, и наплюет на все свои политические дела…
— Поездка в Австралию, — произнес я.
— Верно, — щелкнула
— Зачем империи Австралия?
— Наши недруги и потенциальные враги, как Китай и Монголия, будут находиться в окружении, — пояснила Дункан. — У них не будет вариантов отступления, кроме Южной Европы.
— Вы не сказали Романову про хаос только ради этого?
— Да, и Саша поехал с ним для большей убедительности. Магов порядка не так много на планете.
Тут наш разговор все же нарушили.
— Михаил! — Трофим показался из-за угла. — К нам приехал… Ну там, наверху. Граф Пушкин…
— Что? — хором удивились мы с Дункан.
Кажется, становится только интереснее и интереснее.
Глава 3
Тайное прошлое Пушкина
Имперский военный самолет главы государства.
Над Индийским океаном.
— Ваш чай, Ваше Величество, — привлекательная стюардесса аккуратно поставила фарфоровую чашку на столик перед царем и поклонилась.
— Благодарю, Снежана, — он взял чай и, уставившись в окно, продолжил наблюдать за облаками.
Стюардесса повернулась ко второму пассажиру.
— А вы что будете? — спросила она, с интересом поглядывая на мужчину.
Для Снежаны видеть Петра Петровича Романова уже привычно. Все же, она несколько лет работала на его личном самолете, а вот Есенина она видела впервые. Голубоглазый кудрявый красавец-блондин как будто с обложки журнала. Хотя он частенько мелькал то там, то там на глянце.
Будет что рассказать девочкам дома!
— Он ничего не будет, — грубо ответил за Александра царь.
— Не буду? — приподнял он бровь.
— Нет, не будешь! Снежана, вы свободны.
Стюардесса извинилась, бросила любопытный взгляд на Александра и удалилась.
Последующие несколько минут в салоне самолета стояла гнетущая тишина. Если бы кто-то зажег спичку, то воздух бы воспламенился.
— Ваше Величество, может, поговорим? — произнес, наконец, Есенин, скрестив пальцы. — А то мне как-то не по себе. Ну знаете, все эти молчания меня раздражают.
— Саша… пожалуйста, помолчи… — прервал его Петр, подняв палец вверх. — Ни слова.
Следующие десять минут Есенин наблюдал, как Романов пил чай. Сам же он начал от скуки гонять энергию
Темный огонек, светлый огонек, темный, светлый…
— Зачем? — произнес Романов.
— Вы же сами знаете, что ещё бы чуть-чуть, и мы бы были не готовы, — вздохнул Есенин. — Этот сыночек хоть и наглый тупой высокомерный нарцисс, но…
— Никого не напоминает? — позволил себе улыбнуться Романов.
— Я хотя бы сильнейший и красивейший, а он просто удачно родился, — хмыкнул Есенин. — В доме, где жил этот дуралей, разрабатывали таблетки или, капсулы, или как там… — пощелкал он пальцами. — Как в отчёте Кузнецова. Их еще жрал Леонтьев…
— Я понимаю, — кивнул царь. — Но я не про это, Саша. Нахрена ты пересказываешь миссию, которую я же тебе и дал. Зачем ты украл пацана? У тебя было четкое указание уничтожить…
Александр хмыкнул и нажал на кнопку вызова стюардессы.
— Петр Петрович, это простая блажь. Я же могу себе это позволить? Куплю дом неподалеку от домика Дункан, в лесу. Заведу трёх собак, хомяка, трёх кошек и пару попугаев. Буду рыбачить по утрам, днём заниматься огородом, а вечером наблюдать за звёздами и вязать. А дворецким сделаю маленького напыщенного мальчика, который раньше был сыном хана.
— Ты? Рыбалка? Собаки? Саша, это даже не тянет на третьесортную шутку.
— Простите, — развел руками Есенин. — Никакой рыбалки. Не люблю рано вставать. Да и хомяков, наверное, я тоже не буду заводить. Пошли они, мерзкие создания…
— До сих пор не забыл ТОТ случай?! — серьезно спросил Романов.
Подошла стюардесса.
— Милочка, мне молочный коктейль, — и перевел взгляд на царя. — В жопу хомяков!
Я не торопился подниматься. Сперва отправил Болванчика на разведку, посмотрел через Посейдона и приятно удивился.
Александр Сергеевич Пушкин сидел в гостиной и спокойно ждал меня.
— Ну вот, а чего Маша на него наговаривала? — пробубнил я и обратился к Дункан: — Поднимешься, поздороваешься? У меня потом к тебе есть небольшое дело… Или большое… Это с какой стороны посмотреть.
Мы поднялись наверх. Маруся поставила перед Пушкиным чайный сервиз, пирожки и, как ни странно, бутылочку вина Котельниковых.
На выходе я шепнул:
— Может, не надо ему целую бутылку давать?
— Да пусть побалуется, — слегка покраснела Маруся.
— Воу-воу, ты давай без этого. А то Звездочету все расскажу! — погрозил я пальцем.
— Да я по нему фанатела в детстве. Все стены в его плакатах… Ах, я к вам пишу, чего же боле… Что за строки… — она махнула рукой и скрылась на кухне. Ее только что позвала Настя.
— Он что, так знаменит? — удивилась Лора. — Я про него находила несколько статей, но не так, чтобы много.
Я отпустил Трофима, и мы с Дункан зашли в гостиную. Пушкин спокойно попивал чай и вообще вел себя достаточно скромно и даже аристократически.