Я – Спартак! Час расплаты

Атамашкин Валерий Владимирович

– Странно все это, – произнес Рут, задумавшись.

Мы переглянулись. Возможно, действия Красса были действительно странными, но делиться своими домыслами с Рутом я не хотел. Стоило проявить осторожность. Красс наверняка держал ухо востро и в первую очередь позаботился о том, чтобы надежно контролировать все входы и выходы из города, увеличив число стражников на постах. Могло случиться так, что за время нашего отсутствия расстановка сил кардинально изменилась в чью-то пользу, и Красс чего-то остерегался, раз выставлял усиленный караул. Нельзя было исключать вмешательства одного из полководцев Республики, способного низвергнуть Марка Лициния, чьи действия многие могли счесть устремлением захватить власть. Вполне вероятно, сенат желал,

чтобы в ситуацию вмешались Лукуллы. Я поймал себя на мысли, что, рассуждая подобным образом, нахожу ответы на поставленные вопросы. Красс, продавливая необходимые ему решения, попросту изолировал сенат от связей с внешним миром. Для того и был поставлен тройной караул на ворота по периметру. На время этих самых переговоров Рим закрылся для посторонних, что вполне вписывалось в мою теорию.

Осознавая все это, я понимал, что мой первоначальный план попытаться подкупить стражу, гордо войти в город с высоко поднятой головой, теперь полетел ко всем чертям. Даже если на секунду предположить, что в моих руках окажется мешок, набитый сестерциями под завязку, я каким-то чудом договорюсь со стражей и попаду в город с оружием в руках, то тысячи легионеров Марка Лициния не дадут мне вздохнуть на беспокойных улочках Рима. Мы были слишком подозрительными типами, чтобы никто не обратил на нас внимания. Да и Рим был отнюдь не Беневент. Среди людей Красса каждый второй легионер знал меня в лицо. От этой мысли неприятно запершило в горле, во рту появился привкус горечи. Я поколебался, но решил не делиться размышлениями с ликторами. Знание это совершенно не обогатит моих бойцов, а лишь добавит тягости. Видя, что ликторы устали, я объявил привал.

Был полдень, мы расположились неподалеку от места бывшего лагеря римского легиона. До заката оставался не один час мучительного ожидания. Пытаться что-то предпринять до наступления темноты не имело никакого смысла. Если у нас и оставался шанс проникнуть незамеченными в Рим, то сделать это можно было лишь под покровом ночи. Сейчас же моим ликторам стоило восстановить силы, подкрепиться кониной, согреться и по возможности выспаться. Я же после перекуса и короткого отдыха намеревался отправиться на поиски лазейки, которая привела бы нас этой ночью в город.

Стоило понимать, что мы должны добраться до Красса не позже следующего утра. Действовать нужно было немедленно. Красс играл по-крупному, обстоятельства менялись на глазах. Многое теперь зависело не только от меня или Марка Лициния; казалось, в нашу игру вступил весь Рим. Красс будто чувствовал нависшую над ним опасность и сделал все, чтобы защититься, заставляя меня искать в его обороне брешь.

Я покосился на своих ликторов. Сегодня нам предстояло сделать все возможное, чтобы оказаться внутри города. Если входа в Рим не существовало, нам следовало его создать.

Глава 1. Спартак Гладков в стенах Вечного города

Коварный друг страшнее сильного врага?

Стемнело, когда я вернулся к нашему костру, проведя весь день у городских стен в поисках лазейки, позволяющей нам попасть на территорию города. Давно остыла моя порция конины, от которой я все равно не стал отказываться и буквально целиком проглотил предложенный мне кусок. Мясо было жестким, жилистым, но после часов, проведенных на ногах, показалось мне нежнее куриной грудки. Ликторы, обеспокоенные моим длительным отсутствием, тут же начали задавать вопросы.

– Где ты был, Спартак?

– Все в порядке?

Самым наблюдательным из них, как всегда, оказался Рут, заметивший, что я промок.

– Куда ты влез, мёоезиец? – спросил он, с любопытством рассматривая меня.

Не хотелось расходовать силы на пустой треп, поэтому я пропускал их вопросы мимо ушей, но, едва покончив с трапезой, поднялся на ноги, велел ликторам затушить костер и следовать за мной. После целого дня в разведке

мне было что им показать. Теперь Вечный город не казался таким уж неприступным, как прежде. Под покровом ночи мы вчетвером очень скоро оказались около городских стен. Я велел не приближаться к воротам, чтобы ни в коем случае не попасться на глаза караульным и не привлечь их внимание.

– Куда ты нас ведешь? – не унимался Нарок, которого так и распирало от любопытства.

– Мы обойдем город и выйдем к Тибру, – бросил я, не оборачиваясь.

– Зачем?

– Потом, брат, – отрезал я.

Нарок что-то недовольно пробурчал, по всей видимости, мой ответ не удовлетворил его любопытства, но сейчас было не до разговоров, мы должны были подобраться к Тибру, не попав в поле зрения стражи. Все вопросы стоило отложить. Предположение, что ночью город станет гораздо более безопасным, не оправдывалось. Рим напоминал настоящий мегаполис, где жизнь кипела круглосуточно. Казалось, из-за стены Вечного города доносятся пьяные крики горожан, для которых дня оказалось мало. Ясное дело, что на ночь никто не стал поднимать ворота, никуда не делась стража, к еще большему моему удивлению напомнившая мне английских солдат у Тауэра, недвижимых, непроницаемых, но твердо знающих свои обязанности. Однако темнота развязала нам руки. Днем добраться незамеченным до места, обнаруженного мной во время обхода, было сродни безумию. Слишком близко оно находилось от городских стен и любопытствующих взглядов стражи. Сейчас же, в темноте, у нас появлялся шанс, и я собирался им воспользоваться в полной мере.

Б'oльшую часть пути мы передвигались трусцой, несколько раз я велел останавливаться, чтобы отдышаться. Местность была холмистой, подъемы чередовались со спусками, что затрудняло переход, сбивало дыхание. По размерам тогдашний Рим был не чета современной столице Италии, но переход все же занял у нас немало времени. Наконец, обогнув стену римских укреплений у Авентина, мы вышли к извилистому берегу Тибра, по ту сторону которого можно было увидеть холм Яникул и знаменитое Марсово поле. Я велел своему небольшому отряду перейти на шаг. Рут внимательно осматривался, догадавшись, что именно в желтовато-белесых водах священной римской реки я промочил ноги. Молчали Нарок и Митрид, обычно любители остро пошутить. Ликторы ожидали, когда я наконец объясню им свой план. Ждать долго не пришлось, впрочем, и объяснять было нечего. Пройдя несколько сот футов вдоль берега, я остановился, вслед за мной остановились ликторы. Мы были на месте. У городских стен Рима в священную реку Тибр из проема, свод и стены которого были выложены камнем, лилась вода. Мутная, вонючая, напоминающая канализационные стоки. В канал, откуда выливалась вода, мог без проблем пройти человек даже такой богатырской комплекции, как Рут. Остановившись у свода, я осмотрел ликторов.

– Вот так я собираюсь попасть в Рим, – сообщил я. – Кто-нибудь что-нибудь знает об этом месте?

Не хотелось лезть наугад в небольшой тоннель, который я обнаружил несколько часов назад после долгих поисков у стены. Если ликторы что-то знали об этом месте, то я должен был услышать это прямо сейчас. Меньше всего хотелось наткнуться на тупик или выяснить, что внутри тоннеля ширина канала не позволит нам пройти насквозь, либо с другой стороны канал выведет нас за городские стены. Все это стоило учесть, прежде чем мы полезем внутрь, промокнем, а судя по неприятному запаху, еще и перепачкаемся в отходах.

– Первый раз вижу, – пожал плечами Рут.

– Не знаю, что это, но пахнет отвратительно. Ты собрался лезть туда, Спартак? – поежился Нарок.

Первым из моих ликторов заметивший проем, он непроизвольно зажал нос рукой. Я коротко кивнул. Возможно, со стороны моя затея выглядела отчасти бредовой, но это был выход, которым мы просто обязаны были воспользоваться.

– Мне кажется, что через тоннель мы пройдем в город в обход городских стен, – заверил я.

Митрид подошел ближе к сливу, внимательно осмотрел свод.