Я спас СССР! том 1
Шрифт:
Вот уж не думал, что девушка окажется настолько сообразительной.
— Один раз сообщишь органам, второй… Коготок увяз, птичке конец. Станешь осведомителем.
Мнда… Сталинские репрессии еще не забыты, к органам отношение… неоднозначное. Не было ли в викином роду репрессированных? И ведь не задашь такой неделикатный вопрос.
— Понимаю. Но давай взглянем на это «parte aeternitatis».
— Что??
Моя латынь привела к тому, что полураздетая девушка выглянула из-за ширмы. На лице застыло удивление. Я же тем временем
— Это по-латыни. «С точки зрения вечности».
— Я то знаю латынь, а ты откуда ее знаешь??
— Изучал римские афоризмы.
Ложь во благо оправдывает мои великие цели? Вечный вопрос.
— Так вот… Органы госбезопасности нужны государству? Нужны. Представь, что страна — это человеческое тело. У нашего организма есть защитная система. Это лейкоциты. Чем лучше работает иммунная система, тем здоровее тело. Согласна?
Покрасневшая от моего взгляда девушка, исчезла за ширмой.
— Ну допустим, согласна.
— Если лейкоцитов становится слишком много — образуется гной. То же самое и с органами правопорядка. Их должно быть столько, сколько нужно и они не должны нападать на здоровые, так сказать, клетки организма. А это возможно только тогда, когда вся система работает правильно, в унисон.
— Русин, заканчивай умничать — одетая Вика вышла из-за ширмы, взяла мою рубашку — Я постираю ее и зашью. На вот халат, а то дежурная в общагу не пустит.
Я с тяжелым сердцем начал натягивать спецодежду. Выгляжу как тот клоун с «Бродвея». Но делать и правда, нечего.
Уже в дверях, пытаюсь сорвать поцелуй. Быстро наклоняюсь к Вике, пытаюсь прижать ее к косяку. Прижать получается, а вот поцелуй получается дружеский, в щечку.
— Какой же ты быстрый, Русин — вздыхает Вика, отстраняясь. Проводит рукой по здоровой щеке — Давай не будем спешить, ладно?
— Ладно — я поникнув, шаркаю по коридору. На лице вселенская скорбь.
— Переигрываешь, Ромео!
15 мая 1964 года, пятница, 7:32.
Москва, общежитие МГУ.
— Вставайте сони! — за дверью нашей комнаты раздался женский голос, потом громкий стук. Парни подскочили как наскипидаренные, я же просто перевернулся на другой бок и натянул одеяло на голову. Спать!
— Сейчас, Оленька! — Индустрий судя по шороху натянул треники, хлопнула дверь.
— Вы не забыли, что сегодня с утра мы идем к Асе Федоровне? — в комнате застучали женские каблучки, остановились возле моей кровати.
— Русин! Ты почему валяешься в постели?? Забыл про комсомольское задание?
— Оля, у нас вообще первая пара по физре, потом английский — пробасил Дима Кузнецов.
— Я вас отпросила. Через комитет комсомола — Оля дернула одеяло и я сел на постели. Все охнули. «Ну и морда у тебя Шарапов!». Знаменитый фильм еще не снят, но реакция студентов была соответствующая. Индустрий с Димоном вытаращили глаза,
— Откуда этот шрам, Русин?! — староста попробовала тронуть мою скулу, но я отдернул голову. Парни подошли ближе. Были бы у них сотовые телефоны, сейчас бы начала фотографировать меня на память. Я же рассматривал Ольгу. Ничего так, фактурная. Высокая грудь, аппетитная попка. Низенькая, рыжая. Волосы убраны в пучок, одета в зеленую блузку с красной юбкой ниже колен. Ноги разглядеть не удается.
— Чего уставился? — Ольга покраснела — Откуда шрам?? И эти синяки? Ой, да у тебя и кулаки сбиты!
— Подрался вчера — я встал, подтянул резинку сатиновых трусов — Оленька, мы тут как бы в неглиже.
— Неглиже?? — Димка заржал. К нему присоединился Индустрий.
— Какое-то старорежимное слово — поморщилась «Пылесос» — Что за драка? В милицию сообщил? Мы обязательно разберем твое поведение на собрании ячейки.
— Не только в милиции, но и в КГБ знают — напустил важности я — Дело на контроле лично у председателя.
— Семичастного? — ахнул Индустрий.
— Ты не видишь, что он издевается! — Ольга задохнулась от возмущения — Я сейчас выхожу, вы через полчаса должны быть готовы! А с тебя, Русин, письменная объяснительная! На имя Заславского.
Девушка вышла, я упал обратно на кровать.
— Дим, давай за чаем на кухню, Индустрий собери в сумку пряники и что у нас там есть еще вкусного — я начал раздавать указания, терзая память Лехи и вспоминая про шефство над Асей Федоровной. Фронтовик, радистка, имеет правительственные награды…
Как ни странно, никто из парней мои указания саботировать не стал. Димон молча отправился на кухню за кипятком, Индустрий стал собирать сумку. Я быстро оделся, почистил зубы. Бриться не стал. Раз я решил идти по писательской линии, мне кровь из носу был нужен новый имидж. Потому как если ты выглядишь как советский студент, тебе первым делом начальники скажут: «Деточка, какие книги? Иди, учись!». По одежке встречают, а провожают, нет не по уму, а по тому, что его у писателей заменяет — книгам. А их я собирался написать много! Благо в своей прежней жизни прочел тонны литературы — как отечественной, так и зарубежной.
И борода — это был первый шаг к новому имиджу. С ней впрочем, сразу намечалась проблема. Институтское начальство категорически не любило бороды и всячески с ними боролось. Ладно, что-нибудь придумаю.
Чтобы не выглядеть барином, я начал помогать парням готовить завтрак. Порезал батон хлеба и сало — последнее прислали родственники Димона из Лехтово. Все продукты хранились на специальной полке и находились во всеобщем пользовании. Так мы решили еще на первом курсе. Еду можно было держать и в холодильнике ЗИЛ, что стоял на этаже, но там всегда не хватало места. Да и суетливые студенты могли по ошибке схомячить чужое. Из-за чего общагу периодически сотрясали скандалы.