Я спас СССР! том 1
Шрифт:
— Уже доложили…
— Обоих вас исключим: сначала из комсомола, а потом и из университета! — голос Ольги буквально звенит от ярости. Неразделенная любовь страшная вещь, а женская ревность и месть вообще сродни ядерному оружию — сметает все на своем пути.
— Товарищеский суд, и гуляй Вася!
— А не много ли ты на себе берешь, Быкова?! — жестко говорю я, понимая, что эту разъяренную ревнивицу нужно сразу осадить, иначе ее потом вообще не остановишь. — Ты сначала поспрашивай Заславского, станет ли он исключать из Университета отличника и кандидата в члены Партии, которому он, кстати, на днях в партию рекомендацию дал. Или может ты сперва
Тут я, конечно, приврал, но ей и этого с лихвой хватило. Ольга закрыла лицо рукам и расплакалась. Рыдала горько, навзрыд, некрасиво размазывая слезы по щекам. Хорошо, что сейчас на лестнице никого не было, а то уставились бы на нас, как любопытные сороки…
Я аккуратно притянул к себе девушку и обнял ее. Она попыталась вырваться, но я не отпустил, только крепче прижал к своей груди, заставляя ее уткнуться заплаканным лицом в мое плечо.
— Оленька, красавица моя, можешь ты все-таки мне расскажешь, в чем весь сыр бор?
Лесть подействовала безотказно, и вскоре девичьи рыдания немного затихли.
— Ты ведь за Вику дрался с Петровым — сквозь слезы произнесла Ольга — Это все теперь знают.
— Да, дрался. А как я еще должен был поступить? — я успокаивающе поглаживаю девушку по спине. — Он же ее шлюхой назвал при всех, все никак не может успокоиться после той истории с колхозом, когда она ему отставку дала…
— И гуляет с тобой! Я ее спасла, а она…
Так… похоже и о нашей вечеринке ей уже тоже донесли. Интересно только кто — подружка Баскетболистка, или Юля постаралась? Ольгу за ее бойкий характер и принципиальность на курсе многие недолюбливают, так что ничего удивительного, этого стоило ожидать. Вздохнув, начинаю аккуратно разруливать неприятную ситуацию чисто мужскими методами — ничего не отрицая, но и не подтверждая.
— Оленька, причем здесь это? Я и за тебя в драку полезу, если кто-нибудь посмеет сказать о тебе гадость.
— Правда…?
Похоже, мои аргументы начинают действовать. Оля отстраняется и достает платок, промокает глаза. Потом из сумочки появляется серебристая пудреница с маленьким зеркальцем внутри. Я терпеливо жду, пока девушка приведет себя в порядок и окончательно успокоится, потом вкрадчиво продолжаю:
— Пойми. Мы столкнулись с ней в парке, пошли к нашим ребятам, которые играли там в футбол. А Петров увидел нас вместе и завелся вполоборота. Оль, ну, кому сейчас до гулянок, если у всех сессия на носу? Вика, кстати, готовится к поступлению, и круглые сутки зубрит, как проклятая. У меня самого — досрочная сдача экзаменов, я уже к практике в «Известиях» приступил. И какие тут гулянки?
Ольга смотрит в мои честные глаза и через секунду смущенно отводит взгляд в сторону, заливаясь краской:
— Мне по-другому все …рассказывали. Леш, зачем ты тогда меня на свидание приглашал?
Вообще, она сама меня приглашала, но не суть… Хороший вопрос и крайне неудобный. Дать бы сейчас в лоб этому доброму «рассказчику»! Конечно, сразу было понятно, что на двух стульях я не усижу. Но что же делать, если и староста мне позарез нужна, ведь в универе еще два долгих года учиться. Да и как девушка Ольга мне очень нравится. Чувствую себя последним поросенком. Прямо какое-то раздвоение личности. Как писал Высоцкий:
Во мне два "я", два полюса планеты, ДваГениальный поэт очень точно уловил суть этой раздвоенности. У любого человека два мозга. Неокортекс — (полушария) — отвечают за высшую нервную деятельность и разумное, логическое мышление. А в примитивном мозге — лимбической системе — живут все наши животные инстинкты. Неокортекс — штука дорогая и затратная в смысле энергии. Работает 10 % времени и только для решения важных задач. Все остальное время поведение контролируется более дешевыми в смысле энергии инстинктами и их проводниками — эмоциями. Которые зачастую работают по шаблону. Увидел два аппетитных округлых полушария женской груди, вдохнул дамские феромоны, и тут же сработал спусковой крючок полового поведения — релизер. Возбудился. Теоретически неокортекс может взять управление на себя и подавить любой инстинкт, заставить вести себя разумно. Но практически делает это редко. А зачем? Миллионы лет эти шаблоны работают и работают хорошо. Вот только для Ольги такие научные объяснения моего свинского поведения не годятся. Попробуем выкрутиться по-другому:
— А разве мы с тобой сделали что-то неприличное? Ты предложила сходить, посмотреть новый фильм, и я тебе очень благодарен, кино действительно оказалось отличным! Я писал про войну, и мне важно было погрузиться в эпоху, чтобы хорошо понимать поступки людей в тех тяжелых обстоятельствах. Понимаешь…? И я тебя прошу: если узнаешь, что на экраны вышел еще какой-то хороший фильм про войну, обязательно позови меня еще раз, я с удовольствием составлю тебе компанию. Хорошо? Побудь еще моей музой!
— Но…
Покажите мне советскую девушку, которая откажется быть музой для талантливого, молодого и известного писателя. Нет таких. Поэтому Ольгина решимость расставить все точки над «и» тает прямо на глазах. Закрепляем результат. Нежно прикладываю палец к ее губам, обрывая все возражения:
— Оленька… мы сейчас разъедемся на лето и встретимся теперь только осенью. За это время все может сто раз перемениться. Прошу, не заставляй давать тебе пустые обещания, давай отложим все серьезные разговоры на осень.
Девушка несколько мгновений думает, а потом решительно кивает головой.
— Хорошо. Что будем делать с Петровым? — деловито спрашивает Оля уже совсем другим тоном — В комитете комсомола о драке уже знают. Требуют крови.
Уф-ф… Кажется, на этот раз пронесло, и старосту мои туманные объяснения вроде как успокоили. Но впредь, конечно, нужно быть осторожнее и постараться двух романов параллельно не крутить. Особенно там, где сам учишься и живешь. Окунулся я с головой в студенческую жизнь и забыл на радостях, что здесь всё сейчас на виду, и все друг о друге всё знают.
— Крови? Ну и дай им ее — Бывшего комсорга мне ничуть не жаль, с червоточиной парень. И он сам себе жизнь сломал, никто его под руку не толкал.
— Тебе его не жалко? — староста прямо читает мои мысли, хмурится — Его же исключат.
— Исключат — терпеливо соглашаюсь я — А что ты предлагаешь? Оставить все как есть?
— Нет, конечно. Драку еще можно было бы спустить на тормозах. Парни часто дерутся. Влепили бы ему строгача и все. Но так грязно оскорбить девушку… Тем более многие слышали, подтвердят.