Я спас ссср! том iv
Шрифт:
Мне еще две недели сидеть дома на больничном, так что свободное время все обмозговать, как следует, у меня будет.
Заодно забрал из кабинета часть подарков и сувениров для друзей. А что-то оставил в столе на работе. Какая-то зараза на Лубянке разобрала приемник в виде глобуса, купленный в подарок Когану старшему. Наверное, секретное шпионское оборудование там искали. Оставил его нашим спецам в Особой службе, пусть проверят на всякий случай – вдруг эти хитрецы чего лишнего в приемник напихали – с них станется. Еще эти умники распотрошили оба рулона обоев и картонный тубус с фотообоями. Чего искали –
Собрался уже уходить, как на пороге моего кабинета неожиданно нарисовался Судоплатов. Бритый начисто, благоухающий одеколоном.
– Привет, Алексей. Не сильно занят?
– Нет, заходите, Павел Анатольевич.
Да, даже если бы и был занят, все равно не признался бы. С таким легендарным человеком пообщаться – за счастье.
– В этой кутерьме мы с тобой так толком и не познакомились – вздыхает он – а из Кремля ты прямиком в больницу отправился. Но сейчас вижу, тебе уже полегче?
– Все оказалось не так страшно. А если честно, с врачом на Лубянке мне очень повезло. Если бы не он…
– Ну, тогда может по пятьдесят грамм за знакомство? – лукаво улыбается Павел Анатольевич, достает из внутреннего кармана пиджака серебряную фляжку. Явно трофейную – какие-то немецкие псы-рыцари, кресты…
– Если только по пятьдесят! – смеюсь я – А то у меня невеста – медик, с ней не забалуешь.
– Да и мне тоже много нельзя – Судоплатов отвинтил крышечку фляжки, разложил ее на две маленькие серебряные рюмочки – Все-таки два инфаркта.
– Вы же во Владимирской тюрьме сидели? – я осторожно принюхался. Коньяк. Хороший, душистый.
– Да, рядом с Эйтингоном. В соседних камерах отбывали. Знаешь кто такой Наум Эйтингон? – внезапно спросил меня Павел Анатольевич.
– Что-то слышал – уклончиво ответил я – Наш разведчик, разработал операцию по ликвидации Троцкого.
– Разбираешься в нашей специфике – покивал сам себе Судоплатов – Мезенцев ведь тебе дал доступ к архивам? Ты извини – разведчик насмешливо покачал головой – но не верю я в вашу случайную встречу с “Грушей”.
Я пожал плечами, никак не комментируя его вопрос.
– За победу?
– За нашу победу!
Мы подняли рюмки, чокнулись. Коньяк теплой волной скользнул в желудок. Эх… как бы Вика не учуяла! По шее ведь надает за то, что я антибиотики со спиртным мешаю.
– Кстати, а как все прошло с Мезенцевым? – я решил соскочить со скользкой темы Краковской спецоперации – Как вам все-таки удалось его освободить?
Судоплатов пожевал губами, внимательно на меня посмотрел:
– Ладно, парень ты проверенный. Надеюсь про секретность и нарушение подписки ничего объяснять не надо?
Я молча кивнул.
– Иванов достал баллон с оксидом азота. Я забрался ночью на крышу караулки, и через вентиляцию закачал
Так это же прямо мини-операция с освобождением заложников Норд-Оста получилась! Только там кажется какой-то другой газ использовали…
– Хитро – покивал я – Охрана сразу отрубилась?
– Да они вообще не заснули – засмеялся Судоплатов – Сидели за столом, хихикали как дети. Когда мы вскрыли дверь и вошли – даже не обратили на нас внимание.
– Ну, сейчас им думаю не до смеха – я вопросительно посмотрел на флягу – Еще по одной?
– Давай – разведчик разлил коньяк по рюмкам – Дай бог не последняя!
От воспоминаний меня отвлек таксист.
– Товарищ, приехали.
– А…? Спасибо. Сколько с меня?
Молодой водитель смотрит на счетчик – Один рубль, сорок копеек.
Мой взгляд упирается в Кутафью башню, через которую поток нарядных людей идет в Кремль. Некоторые женщины даже в выходных туфельках, не смотря на холодную погоду. Такси наше действительно стоит рядом со входом в Манеж. Водитель с интересом разглядывает через лобовое стекло площадь перед ним, крутит головой по сторонам.
– Слышали, что студенты здесь недавно устроили?
– Слышал – лезу я в карман за деньгами.
– Да… – вздыхает таксист – А Юра-то как высоко взлетел. Выше космоса! Падать больно будет…
– Мне пора! – я открываю дверь, бегу к проходной Кремля в Кутафьей башне.
… В Кремлевском Дворце Съездов многолюдно, играет музыка, вокруг веселые лица нарядно одетых гостей, отовсюду слышится смех. Настроение у всех приподнятое. Праздник Октября хоть и официальный, но очень любим народом, все его с удовольствием отмечают. Да, и не так много в стране сейчас праздников, выходной день – и тот пока один. И здесь во дворце царит сегодня особая приподнятая атмосфера, чувствуется даже какая-то общая эйфория, связанная с происходящими в стране переменами. Все как будто встрепенулись и, сбросив с плеч неприятный груз последних лет, с надеждой смотрят в будущее.
Хрущева в понедельник похоронили, траур в стране закончен, и о прежнем главе государства стараются больше не вспоминать, руководствуясь сомнительным правилом – о мертвых или хорошо или ничего. Быстро же все забыли, как дружно пели Никите дифирамбы и чуть ли не каждый день печатали в газетах его фотографии. Все. Отныне он вычеркнут из памяти и забыт. Теперь в каждом чиновничьем кабинете рядом с портретом Ильича вешают фотографию Гагарина. Хорошо хоть Юру наш советский народ любит искренне, а не на показ. Надеюсь, народная любовь к нему не будет такой короткой, как к Хрущеву.
Замечаю, что среди гостей сегодня много военных в парадных кителях, увешанных орденами и медалями. Мезенцев молодец – не только добился их поддержки, сделав своими союзниками, но и возвращает военным заслуженную любовь народа. Журналисты и телевизионщики с камерами вьются вокруг прославленных военачальников и генералов. Вижу в толпе седой ежик маршала Жукова.
Судя по разговорам вокруг, Георгий Константинович впервые за долгое время был приглашен руководством страны на сегодняшний парад, и гордо стоял вместе с остальными маршалами на трибуне рядом с мавзолеем. Вот давно бы так… Может еще и парад Победы вернут? Ведь почти двадцать лет не отмечала страна 9-е мая так, как должно.