Я спас ссср! том iv
Шрифт:
Прилично! Но то ли еще будет, когда журнал до регионов дойдет…
– Ругают или хвалят? – спрашиваю с замиранием сердца.
– В основном хвалят, конечно. Но есть и те, кто возмущен девушкой в бикини на обложке.
– Так, Алексей Иванович, она же не просто там лежит на пляже, а спортом занимается! Как еще нам было ее на доске для серфа показать, в длинной юбке и кофте что ли?!
– Да, я-то все понимаю. Но старшему поколению такое трудно объяснить, вот и ругаются.
– А вид олимпийцев в коротких трусах и майках – борцовках их не смущает? – горячусь я – Это же не блажь наша, это спорт! Вот обложка
– Это хорошо, что вы пропагандируете спорт. Очень хорошо! Я тебе, кстати, тоже подарок хотел сделать…
Аджубей дотягивается до книжного шкафа и достает из нижнего отделения теннисную ракетку в ярком импортном чехле. Заметив мое удивление, интересуется.
– В теннис не играешь? А зря. Надо будет обязательно освоить.
– Зачем? – недоумеваю я.
– Гагарин у нас заядлый теннисист – многозначительно говорит шеф – научишься играть, сможешь составить ему компанию на тренировках. Дальше объяснять надо?
Ох, и премудрый этот Алексей Иванович… Все рассчитал. Наверняка и о моем визите на Ленинские горы уже знает. Интересно только, чья это идея? Сам он додумался, или они с кем-то вместе решили аккуратно ввести меня в окружение нового Генсека? Ненавязчиво так, через спорт… В любом случае, за ценный подарок ему спасибо. И за открывшиеся перспективы пообщаться с Гагариным на постоянной основе, тоже низкий поклон. А то я уже всю голову сломал, как мне с ним поддерживать тесный контакт.
– Спасибо за прекрасный подарок! Постараюсь не подвести вас.
– Да, уж постарайся не подкачать – смеется Аджубей и сразу переходит на серьезный тон – Поверь, тебе эта ракетка в высокие кабинеты двери откроет. Теннисом у нас многие товарищи увлекаются, да я и сам грешен. Правда, после инфаркта пришлось резко снизить нагрузки, но бросать это дело не собираюсь.
Аджубей передает мне папку, в которой лежат несколько писем и телеграмм.
– Изучай. Всю следующую корреспонденцию я велю сразу переправлять вам в редакцию. А с журналом мы поступим так. Для начала сейчас быстро допечатаем тираж первого номера – тысяч сто еще смело можно добавить. Из него тысячи три выделим на рекламные цели, в т. ч. и на презентацию в «России», как просил Марк Наумович. Второй номер по просьбе Союзпечати будет уже тиражом 500 000, фонды мы изыщем. Ну, а с нового года можно будет замахнуться и на 700 000 или даже на миллион экземпляров, потому что журнал ваш вошел еще и в каталог почтовой подписки Союзпечати. А там объемы совсем другие. И с января журнал станет переводным, будем распространять его за рубежом.
– А давайте еще два первых номера издадим одним дайджестом, а? Я слышал, за рубежом так часто делают.
– Посмотрим. Но мысль дельная. Мы к ней вернемся после выпуска второго номера.
Я собираюсь с духом и выдаю Аджубею еще одну идею. Которая поважнее дайджеста будет.
– Алексей Иванович, а вам не кажется, что было бы целесообразно организовать на постоянной основе журналистскую группу для освещения деятельности глав Партии и нашего Правительства?
– Это как у американцев “White House Pool"?
26 ноября 1964 г., четверг
Москва, ул. Таганская
Звонок
– У аппарата… – буркнул я, нащупав рукой трубку и поднеся ее к уху. Из горла почему-то вырвался звук больше похожий на воронье карканье.
– Дрыхнешь еще? Всю жизнь проспишь! Жду у себя в двенадцать – в трубке раздались короткие гудки.
Это что вообще сейчас было?!
Сонный мозг, поразмышляв немного, выдал единственно верный ответ: шеф. Который Иванов. А двенадцать это у нас когда? Глаза попытались приоткрыться пошире и найти взглядом будильник. Ага… без трех минут десять. Ну, это еще по-божески. Можно вздремнуть немного и через полчаса проснуться в более вменяемом состоянии. Надо только будильник завести, чтобы снова не проспать… Так стоп. А почему я вообще в таком плачевном состоянии? Я что – напился вчера?!!
В ответ тишина и слабенький поток каких-то неясных образов. О, боже… с чего вдруг меня так понесло-то?!! Да я не надирался лет тридцать точно! Глаза распахиваются сами собой, и сон моментально улетучивается. Но голова отзывается на это насилие новым взрывом боли. Надо срочно восстановить в памяти все события вчерашнего вечера, а то может, мне пора уже харакири делать или утопиться в Москве-реке? Прямо напротив Кремля. Нет. Скромнее нужно быть. Хватит с такого алкаша и Яузы.
Наливаю в чайник свежей воды из-под крана, ставлю на огонь, а сам отправляюсь в душ. Что-то меня сильно напрягает во всей этой истории, ну не мог я с бухты-барахты надраться – не было у меня такого в планах! Прохладные струи воды, льющиеся на голову, постепенно приводят мой мозг в более или менее адекватное состояние. Но память восстанавливается урывками. Так, надо начать с того, когда я еще был трезв как стекло.
Вот торжественная часть. Помню. Зал “России” полон радостных, воодушевленных лиц. Почти у каждого в руках журнал, который “метеориты” раздавали на входе. И огромное количество красных шарфов на молодежи. Это теперь как бы такой признак твоей сопричастности с митингом у Манежа. Был ты там или не был – неважно. Главное, ты всецело разделяешь взгляды и лозунги нового молодежного движения. Вроде бы и фронда, но без малейшего оттенка диссидентства. Скорее демонстрация молодежью готовности вести конструктивный диалог с властью.
В первых двух рядах зала сидит высокое начальство, как им и положено. Аджубей и Фурцева меня с кучей народа перезнакомили еще до начала торжественной части, вспомнить бы теперь, с кем именно.
После торжественной части, во время которой прозвучало много теплых напутственных слов в адрес нового журнала, выступали уже мы – рассказывали гостям о дальнейших планах редакции и отвечали на многочисленные вопросы гостей. Журнальный стол на сцене просто завалили записками из зала. И пусть многие вопросы в них повторялись, на некоторые мы даже не успели ответить. Коган старший хозяйственно прибрал их в свой портфель. Пригодится.