Я — Спок

Нимой Леонард

«Годы и годы я тратил все свои силы, стараясь быть глупым мужем… Но мне не приходило в голову, что мистер Спок сексапилен… что девушки трепещут, стоит ему слегка заломить бровь, что они визжат от страсти, когда он слегка кривит в улыбке губы. И все потому, что он умный!

Если б я только знал! Если б я только знал!»

Я безмерно порадовался этой статье и послал ему следующее письмо:

«8 мая 1967 года.

Дорогой мистер Азимов,

Мне сложно сказать, возможно, времена изменились. Когда я впервые прибыл в Калифорнию, чтобы начать карьеру в кино, в силе был Марлон Брандо, который только что покорил

сердца американок, сыграв тупого, бесчувственного невежу. Возможно, вы правы, я, безусловно, на это надеюсь.

В любом случае, статья была чудесная, и я бы предположил, что отклик на нее будет отличный.

Масса благодарностей.

Искренне ваш,

Леонард Нимой».

Вскоре я получил следующий ответ:

«27 мая 1967 года.

Дорогой мистер Нимой,

Благодарю за неожиданное удовольствие, которое доставило ваше письмо от 8 числа.

Собственно, на самом деле я думаю, что необыкновенный ум может завоевать лишь небольшое в процентном соотношении число дам, может быть, только несколько тысяч из всех существующих. Но опять же, какому нормальному мужчине нужно больше, чем несколько тысяч — особенно если все они поделятся впечатлениями?

Полученные мной фанатские письма делают совершенно ясным, что по-настоящему на девушек воздействует ваша (или, скорее, мистера Спока) неподверженность женским чарам. Есть особая притягательность в попытках вас сразить, которая взывает к охотничьему инстинкту, живущему в каждой из прелестниц.

И это самая худшая новость из всех для меня возможных, ведь, хоть я и вхожу в топ, что касается интеллекта, я один из самых уязвимых для женских чар людей, каких только можно встретить. Меня настолько смехотворно легко покорить, что мало кто себя этим утруждает. Они просто смеются.

Ваш,

Айзек Азимов».

С годами женский интерес к Споку приобрел решительно… интересный оборот, когда фанатки направили свои творческие таланты — и эротические фантазии — на производство «фэнзинов». Одна из таких публикаций щеголяет обложкой, изображающей по пояс раздетого Спока, с голой ногой, выглядывающей из-под развевающейся тоги и со скованными руками. А заголовок? «Спок порабощенный»!

Я, конечно, ужасно польщен — и не могу не вспомнить юную студентку в университете Боулинг Грин, которая встала и спросила: «А вы знаете, что вы — источник материала для эротических фантазий для тысяч и тысяч женщин по всему миру?»

Я отсалютовал ей с кафедры стаканом воды и провозгласил тост: «За то, чтоб все ваши мечты сбылись!»

В то же самое время я знаю, что им нужен не я, а Спок. Вулканец, разумеется, остается безмолвным и — в отличие от доктора Азимова — совершенно неуязвимым. Я отлично могу себе представить сценарий развития событий между Споком и одной из «прелестниц», упомянутых в письме Азимова:

ОНА: Мистер Спок, могу я вам предложить что-нибудь выпить? Скотч, бурбон, бренди, мартини?

СПОК: Мадам, мой разум находится именно в том состоянии, в котором ему следует находиться. Я не вижу причины изменять это состояние с помощью стимуляторов или депрессантов.

ОНА: Простите, я тут скользну во что-нибудь более удобное?

СПОК: Поскольку костюм, в который вы в настоящее время облачены, явственно нефункционален и, как вы только что мне сообщили, неудобен, я не в состоянии постичь причину его приобретения или ношения.

_^«Что

такое фэнзин?»

Возможно, Азимов был прав, что неприступность Спока служила только к увеличению решимости его поклонниц. Собственно, на фоне подпольной сети межфанатских коммуникаций ЦРУ казалось кучкой дилетантов.

Я вспоминаю одно публичное выступление в Биллингсе, штат Монтана. Я только-только прибыл в отель и повернул ключ в двери, как зазвонил телефон. Когда я поднял трубку, женский голос спросил:

— Мистер Нимой?

Когда я ответил утвердительно, она сказала:

— Меня зовут Мэри, и я ваша огромнейшая поклонница. Я просто хотела поздороваться и сказать, как вы мне нравитесь в «Звездном пути».

Пораженный, я спросил:

— Как вы меня нашли?

— О, — ответила она. — Я услышала, что вы приезжаете в Биллингс, так что я просто обзванивала все отели, пока не попала в нужный.

Я поблагодарил ее и объяснил, что вынужден повесить трубку, поскольку я должен выступать через несколько минут. Потом я переоделся и уже направился к двери, но, прежде чем я успел выйти, телефон зазвонил опять.

Я поднял трубку и услышал:

— Мистер Нимой? Меня зовут Патриция. Я из Чикаго, и я просто хотела поздороваться.

Как она меня нашла?

— Мэри из Денвера мне позвонила…

Как я ни был признателен добросердечному энтузиазму большинства фанатов, время от времени чья-то целеустремленность приводила к неприятным последствиям. В 1967 году одна пятнадцатилетняя девочка из Хьюстона угнала машину матери и потратила фальшивых чеков на сумму 1500 $, пытаясь попасть в Голливуд, чтобы меня увидеть. Не нужно говорить, что я дал всем понять, что не буду с ней встречаться, поскольку у меня нет желания поощрять криминальные наклонности.

А потом еще было это времечко, когда журнал «Шестнадцать» напечатал мой домашний адрес.

Да, вы совершенно верно прочитали это предложение — мой домашний адрес. Я не видел самой статьи, но понял, что случилось, когда дом затопило почтой. Через несколько дней почтальон отказался ее доставлять, потому что ее было слишком много. В конце концов, почтовое отделение стало привозить ее на грузовике, и неделями мы жили в буквальном смысле с горой писем посреди гостиной. Временами она вырастала выше меня! И еще время от времени случались юные фанаты, затаившиеся в кустах в надежде хоть краем глаза увидеть, как я прихожу или ухожу…

К счастью, даже самые упорные из фанатов всегда были дружелюбно настроены, я больше волновался о том, что они нарушат покой моей семьи, чем о нашем физическом здоровье. Но был, был один инцидент, от которого у меня кровь застыла в жилах.

Это случилось в 1978, когда я снимал римейк «Вторжения похитителей тел» в Сан-Франциско. Поскольку большинство сцен должно было происходить ночью, мы вели съемки на улицах города, пока не начинало светать. Как-то ночью, закончив сцену, я направлялся к своему трейлеру, когда услышал за спиной женский голос: «Можно мне автограф для моего четырнадцатилетнего сына?» Было темно, так что я не разглядел ее как следует, я просто подписал кусок бумаги, который она мне протянула, поблагодарил ее и отправился в трейлер, чтоб сделать короткий перерыв.