Я — Спок
Шрифт:
Первый черновик сценария Родденберри, «Божественная штука», был отвергнут. В течение следующих трех лет два десятка сценаристов пытались внести свою лепту в проект, но ни один сценарий не казался приемлемым.
В конце концов, к 1978 году руководство «Парамаунт» пришло к вводу, что никто не в состоянии произвести на свет сюжет для «Звездного пути», который подойдет для большого экрана. В то же самое время у студии возникли планы открыть четвертый телеканал. Почему бы не собрать обратно старую команду в новом сериале «Звездный путь: фаза II» в качестве краеугольного камня?
Признаюсь, когда я впервые услышал о новом сериале, у меня возникли большие сомнения. (Вспомните, я ведь всего несколькими годами ранее я по глупости
И вот каково оно было: роль второго плана, в которой Спок должен был появиться в двух из каждых одиннадцати серий.
Говоря начистоту, предложение меня смутило и удивило. Только две серии из одиннадцати? Мне предложили работу на полставки. Для меня не было смысла фактически связывать себя участием в сериале и не иметь возможности заняться другой интересной работой — и при этом вносить в него настолько маленький вклад.
Я — и всегдашний спокойный, разумный голос в моей голове — изо всех сил старались понять, в чем тут суть.
СПОК: Давай рассмотрим все возможности. Возможно, мы раскроем таящуюся здесь логику.
НИМОЙ: ОК, я готов.
СПОК: Возможно ли, что они верят, что не хочешь возвращаться, и, таким образом, предлагают тебе лишь частичное участие ради твоего собственного удобства?
НИМОЙ: Не похоже. Мой агент спрашивал, могу ли я выбрать количество серий, в которых хочу участвовать — и они ответили, что нет.
СПОК: Возможно ли, что их останавливает слишком высокая плата, которую они должны тебе платить за участие в серии?
НИМОЙ: Да ее еще вообще не обсуждали.
СПОК: Тогда мы должны взглянуть в лицо той возможности, что мой вклад был сочтен несущественным.
НИМОЙ: Да это дурдом, Спок! Если они так думают, они там все с ума сошли!
СПОК: (спокойно.) Я признателен тебе за поддержку. Тем не менее, мы должны рассмотреть эту весьма вероятную возможность, как бы она ни была неприятна.
Я отказался от участия, и другой актер, Дэвид Готрео, был нанят на роль «нового» вулканского офицера по науке, Ксона. (Как жаль, что рядом не оказалось Боба Джастмена, чтоб написать пару служебных записок о новой парадигме мужских вулканских имен!)
К сожалению, мой «отказ» вернуться в новый «Звездный путь», в сочетании с «Я — не Спок» был воспринят как полный отказ от вулканца. Все остальные актеры подписались на участие, и я был одиноким уклонистом.
Однако, в итоге «Звездный путь: фаза II» так и не вышел из космического дока. За несколько дней до начала съемок нового сериала проект отправили на свалку — но не потому, что «Парамаунт» утратила в него веру. Наоборот, они верили в него как никогда — потому что возник совершенно иной феномен научной фантастики с чрезвычайно похожим названием.
«Звездные войны».
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Спасибо тебе, Джордж Лукас
СПОК: Я бы хотел, пользуясь случаем, публично сделать официальное заявление, что я не употребляю ферментированных алкогольных напитков, полученных путем брожения на основе солода и хмеля…
НИМОЙ: В смысле, пива?
СПОК: Полагаю, именно это я только что сказал.
НИМОЙ: Что, никогда даже не пробовал?
СПОК: Разумеется, нет.
НИМОЙ: А зря. Стаканчик-другой, может, развеял бы твое мрачное настроение в первом фильме…
Я бы хотел перейти прямо сразу к истории «Звездный
Пиво? — спросите вы. Спок пьет пиво???
Никто так не удивился, узнав об этом так, как я.
Историю СТ-ТМП (как ласково называют его фанаты) по праву стоит начать с Лондона, куда мы с женой отправились в отпуск в 1975 году. С бара отеля, если быть точным, куда я отправился вскоре после того, как однажды вечером мы туда заехали. Бармен при виде меня ухмыльнулся — какой дружелюбный, подумал я — подмигнул и с понимающим видом сказал: «Спорим, вы хотите «Хейнекен», мистер Нимой».
Ну, я не то, чтоб большой любитель пива, так что был совершенно сбит с толку. «Нет, спасибо», — сказал я вежливо и сделал свой обычный заказ, гадая, с какого потолка он взял, что я хочу заказать пиво — да еще и какой-то определенной марки.
Вскоре я это выяснил.
Несколько вечеров спустя мы отправились посмотреть на Генри Фонду, который играл в монопьесе «Дeрроу». (Я работал с Фондой тремя годами раньше, в телевизионном фильме под названием «Дело «Альфа»). После спектакля мы присоединились к нему и его супруге за поздним ужином. В какой-то момент разговора Генри сказал:
— Знаешь, Леонард, я надеюсь, что тебе хотя бы заплатили за все эти рекламные щиты по городу.
— Какие щиты, Генри? — у меня не было ни малейшего понятия, о чем это он.
— Ты хочешь сказать, что не знаешь о всех этих рекламах «Хейнекен»?
Я вспомнил странный вопрос бармена.
— Нет. Ничегошеньки не знаю. Ты можешь мне показать хоть один?
Он показал. Оказалось, ими был утыкан весь Лондон — и они были огромные, вызывающие и вырвиглазные.
На них — чтоб мне провалиться! — перед зрителем красовались три Спока, изображенные в манере «не вижу зла, не слышу зла, не говорю зла». У самого левого Спока были преувеличенно длинные мягкие уши, свисающие вниз, как у собаки. Центральный Спок поднимал ко рту стакан пива, а уши у него приподнимались и подавали признаки жизни. Финальный Спок щеголял стоящими торчком ушами и выражением самодовольного удовлетворения. Огромные буквы гласили:
ХЕЙНЕКЕН. ОСВЕЖАЕТ МЕСТА, КОТОРЫХ ДРУГОЕ ПИВО НЕ ДОСТИГАЕТ.
Печально известный хлебающий пиво вулканец
У меня в ушах зазвучал знакомый голос.
СПОК: Что бы это значило?
НИМОЙ: Это реклама, призванная продавать пиво.
СПОК: Я не уверен, что полностью понял подтекст. «Освежает места, которых другое пиво не достигает»? Например, мои уши? Это что, попытка пошутить?
НИМОЙ: Это шутка, Спок. С сексуальным подтекстом.
СПОК: А. (пауза) Не вполне то, что я мог бы назвать достойным появлением в столь общественном месте. Ты это одобрил?
НИМОЙ: Ты что! Конечно, нет! Это просто страшная боль в заднице!
СПОК: Странное место для проявления волнения.
НИМОЙ: Это фигура речи, Спок. Дай-ка я с этим разберусь.
СПОК: Уж будь добр.
Я достал свой верный «Никон» и быстренько снял рекламный щит, затем вернулся в отель и сделал несколько звонков. Вскоре я узнал, что сделка, касающаяся рекламы «Хейнекена», была заключена в Голливуде.
Ну, я уже видел себя в роли Спока в рекламе — например, на коробках кукурузных хлопьев «Келлогс» (которые, кстати, тоже были английские). Это меня позабавило и показалось трогательно-старомодным и даже лестным, вопрос о том, было ли законно использовать мое изображение без моего позволения, никогда не приходил мне в голову.