Я стала злодейкой в романе, но не помню, в каком
Шрифт:
— Мы уже говорили. Летиции нужно время, и её кровь проявится. Так что ни слова больше об этом. Давайте есть.
В смысле ни слова, а я же должна знать? Но пришлось пока заткнуть своё любопытство, снова сесть и начать ковыряться вилкой в тарелке. Вольф хмыкнул:
— Ох, неужели сестрёнка за меня переживала?
— Вольф, — герцог даже не взглянул на него, и он заткнулся.
Наконец-то. Кажется, конфликт решён. Только если я скажу, что хочу разорвать помолвку, отец меня не придушит? В тишине звенели столовые приборы.
— Что не ешь, сестрёнка? — как бы между делом спросил Вольф.
Опять ему не сидится молча! Я с подозрением сощурила глаза. Неужели все персонажи этого романа слегка глуповаты? Не считает семьёй, но каждый раз подчеркивает, кто мы друг другу. Или у него фетишь на это слово?
— Но почему ты зовёшь меня сестрой? — осторожно уточнила я.
— Потому что ты… я… — Он растерялся. Кажется, раньше он об этом вообще не задумывался. — Это сарказм, глупая ты Летиция. Кто же в семье зовёт друг друга «брат» и «сестра»?
Точно, Летиция, это теперь моё имя. И мой «брат» оказывается не туп и не фетишист, просто шуточки у него непонятные и слишком завуалированные. Я с пониманием покивала головой.
— Предлагаю начать всё сначала, как незнакомцы. Я не помню наших взаимных обид, но если была не права, то прости.
«Брат» уставился на меня, моргая большими круглыми глазами. В молчании прошло несколько секунд.
Вошли ещё горничные, после кивка графа забрали нашу еду и поменяли на десерты. Глянув на мою почти полную тарелку, одна из горничных засомневалась, но я, сказав что наелась, сама протянула её ей. Энн приносила мне печенье, чай и варенье в «книжную» комнатку, так что сейчас есть не хотелось.
Вольф так ничего и не ответил. Что ж, думаю, надо постараться его избегать. Поковырявшись в десерте, похожим на пудинг, я решила, что нет смысла оттягивать неизбежное. Смело подняла взгляд на герцога. В конце концов, я родная дочь, может, он будет помягче?
— Отец, я хотела кое-что сказать…
Смелости поубавилось, как только наши глаза встретились.
— Да, Летиция? — раздался бархатистый бас герцога.
Он отложил столовые приборы и спокойно смотрел на меня. Пока что спокойно.
— Простите, что не сказала раньше, но вы были заняты… — так мне сказала Энн, но как по мне, это не правда: какой отец не найдёт минутки для дочери, что только что очнулась? — Я хочу разорвать помолвку с Его Высочеством Юстафом…
Две пары глаз с удивлением уставились на меня.
— Почему? — наконец промолвил герцог.
Правду, что если буду мешаться героине, то мне несдобровать, сказать не могу. Что принц туп тоже озвучивать не хочется. Тем более, вдруг я поторопилась с выводами? Вон, братец Вольф не такой идиот, как я думала.
— Не похоже, что принц рад нашей помолвке. Да и я тоже. Лучше разорвать этот союз, пока не поздно.
— Ха! —
Я растерянно смотрела то на «брата», то на герцога, ища подтверждения или опровержения этого заявления. Но «отец» молчал.
— Вот как? Но если моя память так и не вернётся, я же не смогу… я ничего не помню…
— Тебя волнует именно это? Что ты теперь не подготовлена к роли королевы? — наконец, заговорил герцог.
— Да, но не только.
— Что ещё? Скажи, — он вроде не злится, но тон голоса даёт понять, что отвечать надо быстро и честно. Это допрос?
— Что мой жених теперь для меня совершенно незнакомый человек.
— Говорил я, нельзя так много читать это непотребство…
— Вольф! — герцог недовольно глянул на «брата», и снова повернулся ко мне. — Летиция, это всё?
Что ж, рискну. Думаю, чем больше причин, тем лучше.
— Возможно, это неправильное впечатление, но мне показалось, что принц немного э… несообразительный.
— Хахаха! — Вольф резко засмеялся, согнувшись почти пополам (для этого ему даже пришлось отодвинуть стул).
Герцог сделал последнее предупреждение, и бедный Вольф зажал рот ладонью, пытаясь остановиться. Получалось не очень хорошо: то и дело наружу вырывались странные звуки. Тогда Вольф опустил голову и мелко затрясся.
— Кхм, — повернулся ко мне «отец», — Я тебя понял, Летиция. Меня огорчает, что ты не веришь в свои силы и, похоже, считаешь себя недостойной. Мы просто подготовим тебя заново. Второй раз ты справишься быстрее: думаю, месяца будет достаточно.
— Но!…
Я не знала, что сказать. Это катастрофа: не только не вышло разорвать помолвку, но и придётся теперь учиться! Думай, думай…
— Да, ты этого не помнишь, но я верю, что в глубоко душе ты сохранила то же отношение к близким людям. Ты была рада помолвке. Если ты будешь общаться с Юстафом, то твоё сердце вспомнит всё, и он перестанет быть незнакомцем.
Нет, не надо! Я должна его избегать, чтобы не мешать главной героине. Все препятствия к их любви будут устраняться! Я нервно теребила край скатерти, думая, как его переубедить.
— Но… а если нет?
— Если нет, тогда и поговорим. Я организую несколько ваших встреч, когда ты будешь готова. Помни, ты не должна нас опозорить.
На последних словах медовые глаза сверкнули, а вокруг снова заклубился красный дымок. И пропал. Но предупреждение я поняла.
— Да, папа.
Есть лазейка. Скажу, что чувства к принцу не вернулись. Если не сработает, придётся тоже бежать в монастырь.
— Думаю, недели тебе будет достаточно, чтобы вспомнить этикет, основы философии и истории? Потом добавим танцевальные занятия, как раз твоё здоровье придёт в норму. А затем…