Я – сталкер. Тропами мутантов
Шрифт:
Пригоршня довольно засопел.
– Ага, понял я это! Мелкие брызги вокруг большого «бабаха», типа того, а?
Фишер снова устало вздохнул:
– Типа того, сталкер. Так вот, лешие отправили поисковые партии и убедились, что своих хозяев найти не могут. Вы знаете, кто первым пришел в Зону? Ну, нас-то, научных работников и охрану, прислало правительство. А помимо нас, представляете себе контингент? Уголовники, бродяги, проходимцы всех мастей… Лешие встретились с этой публикой, и это надолго отбило у них охоту к контакту. С тех пор они
– Погоди, Фишер! – Меня вдруг осенило. – Так это все… Значит, с этого и начались все Зоны? Когда хозяева леших устроили эксперимент и пробили проход к нам?
– Возможно. Точно сейчас не определить, но я вполне допускаю, что тот эксперимент послужил началом цепной реакции, благодаря которой как метастазы на теле планеты стали возникать Зоны.
– Или как прыщи, – хмыкнул напарник.
Потом заявил:
– Эх… А я думал, лешие на порталы молятся. Ну, типа как дикари такие.
Фишер принялся рассказывать о леших, о том, что они не способны быть религиозными, не так мозги устроены. Меня заинтересовало другое:
– Лешие держатся обособленно, но ты о них много знаешь.
– Я попал сюда после тех событий на трубе. Меня они не трогали, относились даже доброжелательно и многое рассказывали, потому что я похож на их…
– Хозяев?
– Химик, не надо воспринимать все слишком прямолинейно. Лешие – не рабы. Если исполнитель не осознает своего подчиненного положения, то он не раб. Они были счастливы выполнять доверенную им работу. Хотя с кем я говорю? Со сталкерами! Вам этого не понять. Что вы можете знать о том, как работа приносит удовлетворение! Вам же только хабар подавай! Хабар!
– Не нужно, Фишер, не нужно. Мы все люди, и получаем удовольствие от разных вещей. Некоторые – и от работы.
Я вяло возражал ученому, а сам размышлял: что мне дал допрос Фишера? Что я узнал полезного? Вроде бы много, но все это скорее теория, а вот касательно того, как нам теперь действовать, как выжить во всей этой ситуации…
– А как у леших с вооружением? – проявил практичность Никита.
– Вас интересует, смогут ли они отстоять базу? Вряд ли. По-моему, у них нет шансов.
– Но отпор-то они дать попытаются?
– Конечно. Им поручена защита базы, они просто не понимают, что можно сбежать или сдаться. Их программа такого не подразумевает.
– А что там насчет оружия будущего? – уточнил я.
– Базу охраняли автоматизированные системы, сейчас они выведены из строя. Во время той аварии, что вырвала их из прежней реальности, был колоссальный электромагнитный всплеск. Лешие переправляли из Зоны сюда огнестрел и патроны, но этого недостаточно.
– И энергаторов у них нет?
– Нет, энергаторы они переправили на нашу сторону времени.
– Зачем?
– Для охраны Ока,
Фишер склонил голову набок, прислушиваясь. То ли не хотел больше говорить, потому что и так сболтнул лишнее, то ли в самом деле что-то услышал. Пригоршня, насторожившись, присел. Мы с ученым последовали его примеру, укрывшись за кустами. Я ничего не слышал, хоть убей, но кожей ощущал приближение опасности. Или не опасности, но что-то или кто-то к нам точно двигался. Тишина вокруг изменилась, что-то в ней появилось новое, чего я не ощущал прежде. Когда день за днем топчешь Зону, чутье обостряется, а ты начинаешь ему доверять. И правильно делаешь.
Я медленно, чтобы не производить шума, залез в нагрудный карман, вытащил «пузырь», поднес к лицу и сдавил пальцами. С тихим шипением артефакт выпустил газ. Я глубоко вдохнул. Легкие привычно обдало свежестью, как если зимой вдохнешь всей грудью морозного воздуха. Артефакт начал действовать, возникло мимолетное ощущение легкости, все чувства обострились. Ночная тьма сделалась прозрачной, хотя и ощущения, будто стало светло, у меня не возникло. Просто темнота перестала быть помехой. Теперь я смутно различал, как за колючей завесой кустарника осторожно передвигается крупный человек, он большой и тяжелый, но шагает беззвучно, зато мне слышны его вздохи… а вон и другой…
– Майор, эй! – окликнул я. – Вы что тут делаете?
– На выстрелы они пришли, – прокомментировал Пригоршня.
Говорили мы оба громко, но из укрытия не высовывались. Мало ли что у Озерова на уме.
Последовала длинная пауза, и наконец он подал голос:
– Почему была стрельба?
– Это из-за меня, – включился в нашу светскую беседу Фишер.
– Кто здесь еще? Химик, я же приказал: никаких самостоятельных действий!
– Да Фишер это! – объяснил Пригоршня. – Мы его…
Я перебил:
– Фишер был в плену у Мародера, ему удалось вырваться. Мы действий и не предпринимали – он выбежал прямо на нас. Перехватили его и теперь ведем в наш лагерь. Вот, услышали вас и остановились.
– Шумно ходите, товарищи спецы! – вставил напарник.
Майор в темноте снова умолк. Кто-то должен был показаться первым. Федералы не доверяли нам, мы тоже не хотели подставляться под их стволы. Но надо было, в конце концов, делать первый шаг, не до утра же так торчать…
Не выдержал Фишер, он спросил меня:
– Кто это? Вы с ними?
– Майор Озеров, представляет правительство. Мы в его группе, вроде как народное ополчение при армии. С ними, в общем. Более или менее.
Фишер привстал, вглядываясь в темноту, громко сказал.
– Ну, так что мы тут все торчим? Может, уйдем наконец? Химик сказал, у вас здесь лагерь… Хватит прятаться друг от друга по кустам.
С этими словами он решительно встал, шагнул вперед. Напряжение несколько спало, и мы все выбрались из укрытий.
К лагерю, который охранял Керзон, вернулись быстро.