Я стану Императором. Книга II

Винокуров Юрий

Граф улыбался. Много позже я понял, что хитрый начальник Академии вытащил из меня самое сокровенное желание и мастерски воспользовался этим знанием, чтобы защитить меня от самого себя. За это я ему был безмерно благодарен. До сих пор. А еще был благодарен за последние слова и его прощальный поступок.

— Я знаю твою ситуацию, Антон. И понимаю, что тебе будет здесь трудно. Труднее, чем всем остальным. За ними стоит мощь Линий и родственников. А за тобой — только твоя вера и мечта. Но, поверь — этого достаточно,

чтобы добиться своего. Верь в себя и иди к своей мечте!

Я молчал. Он молчал. Мы смотрели друг на друга. Наконец, вице-адмирал нарушил затянувшиеся молчание.

— Но постоять за себя ты должен уметь. И при этом, по возможности, ты не должен покалечить своего соперника. Вот с этим я тебе могу помочь. Точнее, не совсем я.

Он нажал кнопку на селекторе.

— Алиса! Позови Роберта, пожалуйста!

Через секунду в кабинет зашел Роберт Хорн — Тень графа Волкова. Это был пожилой мужчина, за пятьдесят, худощавый и жилистый. Двигался он с грацией, которой бы позавидовал любой молодой атлет.

— Роберт — это Антон. Антон — это Роберт, — просто сказал вице-адмирал. — Роберт научит тебя как правильно бороться и побеждать, не искалечив при этом своего соперника.

Тень внимательно посмотрел на меня, слегка наклонив голову без тени улыбки на лице.

— Роберт, у молодого человека я вижу большой потенциал, а еще у него есть куча свободного времени, которое он не знает на что потратить. Думаю, он не будет против индивидуальных занятий с тобой, — начальник Академии начал заново набивать трубку. — Он весь твой! Свободны!

— Ну привет! — Хорн присел на корточки передо мной. Даже так, его глаза оказались с мои на одном уровне. Он протянул мне свою огромную лапу.

Я её осторожно пожал. И впервые увидел его сдержанную улыбку.

— Ну, пошли, что ли, хулиган малолетний! Звезда еще высоко, мы еще успеем хорошо позаниматься!

Все эти воспоминания всколыхнул во мне теплые чувства и немного сожаления. Роберт хорошо со мной поработал. К двенадцати годам я теоретически мог убить человека голыми руками двумя десятками способов. А когда нас познакомили с оружием — количество вариантов выросло до бесконечности.

Драки между курсантов вне зала прекратились сами собой. Во-первых, за это наказывали, и наказывали серьезно, а во-вторых, нам всё-таки вбили в голову понятие «дисциплина». Драчки в туалетах и «тёмные» по ночам мы оставили гражданским хлюпикам, не умеющим рассчитать угол и усилие удара в солнечное сплетение, способное мгновенно вырубить оппонента.

Оставался разрешенный и, поощряемый руководством, официальный «вызов», которым я, сказать по правде, сильно злоупотреблял. При наличии у меня плохого настроение, я приглашал кого-нибудь на поединок и там отводил свою душу и выплескивал ярость в рамках правил и под присмотром инструкторов.

К слову сказать,

трусов среди курсантов не было. Моя «любимая груша для битья» — Дерек Нортон не унывал и по-прежнему вёл себя вызывающе. Даже сплевывая кровь из разбитого рта после поединка или приходя в себя после удушающего приёма, он ругал меня на чём свет стоит и обещал все кары Инквизиторские на мою голову, как только он станет Одарённым.

Всё-таки он был «крепким орешком» и не зря пользовался авторитетом среди других курсантов. Его «стая» была самой влиятельной на курсе. И пусть физическое воздействие было под запретом, но морально они прессовали курсантов «на ура». Конечно же, каких-то других курсантов, не нас…

— Чем это тут завоняло? — хмыкнул Павел. — О! Ходячие фекалии!

— Смирнов! Тебе давно в рыло не давали? — поинтересовался Дерек. Пашка был нашим «слабым звеном» и постоянно огребал по полной на ринге. Предотвратить мы это не могли, только отомстить, так что злопыхатели не сильно этим пользовались, но иногда ему «прилетало». Тем более, что он так и не научился держать язык за зубами.

— Жопе слова не давали! — гыгыкнул Паша, но на всякий случай отошёл ко мне за спину.

— Чего тебе, Нортон? — поинтересовался я.

— Опять защищаешь свою девчонку Ноунейм? Когда же ты, наконец, обратишь внимание на настоящих женщин? Ах да, ты же нищеброд и с тобой никто не хочет связываться!

Я вздохнул. Скорее от раздражения, чем от злости. Меня это тявканье не трогало вообще от слова «совсем». За столько лет это превратилось в какой-то ритуал, где после перекидывания обидными словами дело заканчивалось «вызовом». Или не заканчивалось. Зависело от настроения. Сейчас у меня было настроение что-нибудь пожрать, а не драться.

— Пошёл ты! — я просто развернулся и пошёл дальше куда шёл, кивнув приятелям.

— Ноунейм, пожри тебя, Хаос, стой! — окликнул меня «вожак».

Я вздохнул и остановился.

— Как ты задолбал, Нортон! Что еще?

— Вызов, Ноунейм! Сегодня в двадцать ноль-ноль в Синем зале!

— Да ладно?! — у меня поползли вверх брови. Последний раз Дерек вызывал меня… никогда? У него просто не было никаких шансов! — С тобой, что ли? У тебя крыша не протекла, случаем?

— Со мной, безродный! Со мной!

Я еще раз вздохнул. Детский сад. После ужасов Фаиды, в очередной раз бить морду наглому «блатничку»? Кхм… А почему бы и нет?

— Принял.

Лицо Дерека расплылось в широкой усмешке. На секунду мне показалось, что оно подёрнулось маревом. Странно… У него есть туз в рукаве? Так у меня есть Джокер!!!

Глава V

— Какая муха его покусала? — удивился Паша, когда мы отошли от радостно улыбающейся шестерки.

Я пожал плечами.