Я стану Императором. Книга III
Шрифт:
От Линий нужно было всего лишь играть по правилам. Ну или, нет. Но, в этом случае никто об этом не должен был знать. И начались тысячелетия интриг и борьбы за власть. Возвышение и падение благородных Линий. Предательство и Верность. Упадок и Процветание.
И за всё это время, каждая более-менее влиятельная Линия стала государством-в-государстве. Со своими традициями и чёткой иерархией внутри. Император особо не вмешивался во внутреннюю политику. Строго соблюдая правила и вовремя выдавая Империи требуемое: разнообразные налоги, в том числе рекрутов для Имперской Армии, Линии могли заниматься
Одарённые возвысились над «простолюдинами» неимоверно высоко. Эдакие полубоги, со временем так или иначе они поверили в свою исключительность и привили это своим отпрыскам, с молоком кормилицы. Всяческие внутренние «Кодексы Чести», «Правила Одарённого», «Библия Линии», «Путь воина» готовили из юных Одарённых преданного и верного воина, в первую очередь, для родной Линии, а только во-вторую — для Империи.
Император смирился с этим и всегда держал это в голове, полагаясь на Инквизицию, многочисленные войска и выращенных Одарённых в традициях Империи. Паритет ныне существовал. И он работал.
Вот только это хвалёное «благородство» Одарённого! Сейчас, оно поставило меня в очень затруднительное положение!
Для разговора с приятелями, брат Ласло выделил мне ровно полчаса времени. Ребята ждали меня в столовой, лениво ковыряясь ложками в угощении от Инквизиции. Аппетита не было ни у одного Одарённого, в отличие от их Теней. Те рубали кашу с мясом так, что аж за ушами трещало. Я в очередной раз позавидовал нашим ребятам — их девиз по жизни «Пока жив твой Одарённый — всё не так уж плохо! Об остальном он позаботится!» восхищал своей простотой и логичностью. Действительно, пока Одарённый жив — он Тень в обиду не даст, а если он погибнет — то уже ничего не важно. Чего волноваться-то?
Кратко пересказав содержимое моей беседы с Орденом Войны и описав открывшиеся безрадостные перспективы я и получил ожидаемую реакцию.
— Я готов! — кивнул Тадаси, когда высказались все остальные.
Я посмотрел на него внимательно. Он не шутил. Он действительно был готов умереть, но не становиться «рабом». Примерно в том же духе высказались и остальные.
— Пошёл бы ты в задницу, Ноунейм! Вместе со своей Инквизицией! — скривилась Райли, ненароком сминая металлическую ложку в кулаке.
— Эмм… Рабом? — вылупился Пашка. — Антоха, ты чего?!! Ты же знаешь, что ради тебя готов на многое! Но Клятва Крови! Без меня, пожалуй…
— Пфф… — выдала фон Таубе. — Такой себе подкат! Так что я тоже пас!
Я смотрел на ребят, которым, в принципе ничего не был должен. Да, мы росли вместе. Да мы где-то даже дружили, как в случае с Тадаси и Пашкой. С Инессой мои отношения только завязывались, а ван Райли, вообще, выполняла распоряжение Волкова по конвоированию меня в лапы Инквизиции.
Однако, они ввязались за меня в бой. Неважно, что я сам, невольно, втянул их в это. Они не секунды не думали, выбирая сторону. А ведь я уверен, при желании с их стороны, Старейшины их Линий бы подсуетились, устроили скандал и забрали бы своих отпрысков к себе в уютные родовые Крепости. Однако, вместо этого, все они отправились со мной. В неизвестность и с риском для жизни. И Семён Казарский отдал свою жизнь, сражаясь на моей стороне.
Я
— Друзья! — сказал я. Странное дело, до этого момента другом я считал только Эрика, относя всё остальных к более нейтральной категории «приятелей». Но. почему-то именно сейчас это слово показалось мне более уместным. — Спасибо вам за поддержку! И за ваше решение… Честно говоря, скажи вы что-то другое, я был бы удивлён. Я должен был сказать то, что сказал. Вы ответили. Теперь мячик на моей стороне.
Ребята нахмурились еще сильнее, не понимая дальнейшего развития событий.
— Я сейчас выйду в ту дверь, — я ткнул пальцем в резные ворота, из которых зашёл в столовую. — И если вместо меня зайдёт кто-то другой, знайте, что я мёртв. Некоторые из вас знают про мою мечту. Да, она звучит дико и странно, но начинать свой путь с предательства я не буду. Служить нужно не за страх, а за совесть! По крайней мере, моему ближайшему кругу. За сим я откланяюсь и да сохранит вас всех Император!
С шумом отодвинулись скамейки и все, как один встали, молча провожая меня взглядом. Я кивнул и окинул в последний раз взглядом своих новых… друзей.
Лицо лейтенанта ван Дассел смягчилось, она смотрела на меня со смесью сожаления и грусти, кивнув, когда встретилась со мной глазами.
Инесса фон Таубе кусала губы, лицо её пылало то ли от досады, то ли от ярости, и она явно сдерживала слова и действия внутри, лишь прищурившись, когда я посмотрел на неё.
Неунывающий Павел Смирнов, не смог удержать свою натуру и широко улыбнулся, показав мне большой палец, в последний момент поменяв его на средний, что заставило и меня улыбнуться.
Невозмутимый Тадаси Накамуро, внезапно, низко поклонился мне и застыл по стойке смирно, добела сжав рукоятку фамильной катаны на поясе.
Эрик. Эрик Картер просто безмятежно улыбался и жевал. Он единственный в зале производил впечатление довольно жизнью человека. Было ли это наигранное или он действительно так себя ощущал я не знал, но я явно чувствовал мысленную волну любви, поддержки и обожания, идущую от моей ментальной «половинки». Эрик верил мне всем сердцем и ждал обратно с хорошими новостями.
Брат Ласло смотрел на меня с плохо сдерживаемым гневом. Я стоял, расслабив левое колено и поглаживая тёплую рукоятку висящего на поясе меча. Терять мне было нечего, а меч добавлял мне иррациональную уверенность.
Перечить инквизитору? Еще пять лет назад это для меня было из области фантастики. Ровно до тех пор, пока я не повстречал брата Хокуса. С ним я понял, что инквизиторы — тоже люди, как бы не хотели они это скрыть, дабы оставаться беспристрастными и суровыми судьями. К слову, на людях Хокус не позволял себе никакой фамильярности и мне не разрешал, поэтому мои отношения со страшным инквизитором из боевого Ордена для всех казались странными и непонятными.