Я стану твоей проблемой
Шрифт:
Но мое желание разбивается в дребезги и я расклеиваюсь сразу же, как попадаю в салон самолета.
Потому что это эконом класс…
Я ни разу в жизни не летала в экономе.
Я уже почти ненавижу этих жестоких людей.
Лучше бы они однажды в детдом меня сдали. Вот ей Богу!
Пролог
С замиранием сердца смотрю через чистое лобовое на то, как широкоплечий парень месит здоровяка, который десять минут назад нагло лапал мой зад,
Такой животный ужас я испытала впервые.
Больше всего на свете мне сейчас хочется оказаться под горячим душем и жесткой мочалкой смыть с кожи запах алкоголя и дешевой туалетки этого придурка.
– Салфетки подай – Тим падает на водительское кресло и тянет окровавленную руку в ожидании пачки влажных салфеток.
Рвано втягиваю воздух в котором смешались противные ароматы салона старого автомобиля и сторублевого ароматизатора.
Трясущими руками открываю бардачок. Его содержимое плюхается на чистый резиновый коврик. Глубоко вдохнув пытаюсь унять дрожь и принимаюсь шарить в поиске пачки.
– Какой здесь бардак! – зачем-то ворчу себе под нос.
Не люблю, когда в машине беспорядок. Я могу оставить комнату неубранной, но в тачке у меня, как на выставке – все по полочкам!
– Что? – брови Тимура съезжаются к переносице.
Он смотрит на меня озлобленным взглядом в котором помимо гнева неплохая доза усталости. Это понятно. Тим целый день провел за стойкой, у него еще смена не закончилась.
– Ты решила нотации о порядке мне почитать? Не слишком ли для голожопой идиотки?
Из его носа вытекает тонкая струя крови. Агачев быстро ее стирает, бросает взгляд на свою ладонь, потом выхватывает у меня пачку и, выудив из нее короткий кусок волокнистой ткани принимается очищать свои руки. Белая салфетка быстро меняет цвет на ярко-красный.
Я отворачиваюсь к окну и тихо всхлипываю.
– Я не голожопая! И не идиотка! – это словестный максимум на который меня сейчас хватает. Защиту я конечно выстроила так себе.
Вспоминаю противный слюнявый рот и меня начинает тошнить. Тимур подоспел вовремя. Если бы не он… Мне даже страшно подумать, что бы эти двое со мной сделали. Как только Тим врезал первому, тот сразу скрылся, а вот здоровяк решил помахаться. В результате лежит сейчас возле нашей тачки, мычит.
– А кто ты, Яна? – брови Тимура наверх ползут закладывая складки на лбу -Приперлась в клуб нацепив на свою задницу узкий кусок тряпки. Даже фантазии разгуляться негде. Голой бы пришла, хули нет то?
На мгновение замолкает продолжая сверлить меня глазами.
– Эти парни трахнуть тебя хотели, - рукой в сторону показывает, словно они до сих пор там. Но там только один. Пыхтит, откашливаясь после драки.
И тот факт, что он все еще не ушел жутко
Я шумно тяну воздух в легкие и слезу скатившуюся стираю.
– Ты всем своим обнаженным видом им показала, что за этим пришла. Еще и дерзила.
– Тимур берет новую салфетку и не отрывая от меня взгляда стирает кровь с носа.
Он зол и раздражен. Но я тоже на нервах. Это меня, а не его только что облапали!
– А что я должна была позволять им пялится на мои сиськи и задницу?
Бросаю в сердцах.
Тимур раздраженно смотрит на меня и качает головой, словно я надоедливый ребенок, которому по десять раз одно и то же надо объяснять.
– Да блядь, че за баба тупая, а? Одеваться надо, что бы не пялились!
– собирает окровавленные салфетки и ненадолго выходит из машины, не давая мне возможность отразить его грубость.
Я глаза на руки свои опускаю и вновь шумно носом воздух втягиваю.
"Баба тупая...Мне очень приятно о себе такое слышать"...
Ноготь указательного осматриваю. Сломала. Болит.
У меня даже денег на новый маникюр нет, а мои сейчас на Бали.
Молодцы они, конечно. Перевоспитать меня хотели.
Перевоспитали?
На улице слышен громкий стон, который привлекает мое внимание. Отрываюсь от рук и вновь смотрю сквозь лобовое.
Здоровяк с трудом опирается на руки и начинает подниматься. Мой пульс максимума достигает. Во рту неприятно сохнет.
А если он сейчас сядет в машину и уедет со мной?
Вдруг закончить начатое захочет и отомстить за сломанный нос и может даже ребра. Агачев так-то неплохо его помял.
Страх обматывает мои внутренности липкой паутиной.
Здоровяк поворачивает голову в мою сторону и смотрит на меня.
Я часто и нервно дышу. Мои глаза от страха расширились и из них стекают слезы. Я никогда не ощущала такого дикого животного страха и беспомощности.
– Тимур! – кричу, что есть силы. – Тимур, пожалуйста… пожалуйста Тим скорее – мой крик срывается на писклявый визг, потому что здоровяк начинает двигаться.
Я от ужаса лицо ладонями закрываю и сжимаюсь. Моя нервная система дает сбой. Кажется, что перед глазами вся моя беззаботная жизнь пролетает и я впервые осознаю, как безопасно мне было под родительским крылышком.
А что, если Тимур не вернется? Он не обязан меня защищать.
Вздрагиваю, когда на водительское сидение кто-то садится.
Страх настолько сильный, что я не смею открыть глаза.
– Эй – на мою ногу приземляется чья-то ладонь. Я нервно дергаюсь и продолжаю скулить.
Фантазия рисует ужасные картинки от которых страх сильнее спутывает внутренности.
Крепкие руки хватают меня за плечи и притягивают к себе.
Я пытаюсь вырваться пока до моего уха не доносится голос Тимура.