Я стану твоим врагом
Шрифт:
— И Кензил там, — уныло заметил сын. — И его амбалы. Встречают, должно быть… А если это герцог Ликонт? — вдруг встрепенулся Михаэль. — Это может быть он, мама?
Марион вздрогнула. Михо знал про их переписку — Марион читала его письма лишь ночью, плотно затворившись в их общей спальне — и каждый раз радовался весточке из внешнего мира, как подарку. Всё вспоминал те дни, проведенные в загородном поместье Ликонтов у валлийской столицы…
— Нет, — сумела наконец рассмотреть прибывших Марион. — Твою ма… м… Михо, — выкрутилась
Сын серьёзно кивнул, выпрямляясь в седле, и так они и въехали во внутренний дворик замка — бок о бок, не роняя больше слов попусту.
— Ваша милость, баронесса! — расплылась в знакомой приторной улыбочке леди Августа, оборачиваясь на цокот копыт. — Я уж было переживала, что не застала вас на месте… кхм… быть может, вы желаете вначале… навести марафет? Я подожду, любезный граф Добокс согласился составить мне компанию…
Марион дёрнула щекой: она прекрасно знала, как выглядит. В пыли, в пропитанных потом, заляпанных чужой кровью латах, с обветренным лицом — и рядом Михо в простой одежде, с взлохмаченными ветром вихрами пепельных, спутанных волос.
— Говори, зачем приехала, — резко, не слезая с коня, отозвалась баронесса.
Кому нужны приличия, когда они оба — она и Михо — оказались втоптаны в грязь? Такое положение было хорошо лишь тем, что она могла говорить неприкрытую этикетом правду, и тем тоном, который считала нужным.
— Да-а, ваше сиятельство, вы не солгали, баронесса и впрямь одичала, — протянула Августа. — Теперь я вижу справедливость ваших требований.
— Увы, — прискорбно кивнул Кензил. — Сами видите…
— Вижу. Леди Марион, — обратилась к ней Нивелийская леди, отряхивая невидимую пыль со своего рукава, — я привезла решение её величества Северины лично, чтобы убедиться в истинности рапорта графа Добокса.
— Северина? Я думала, Авероном давно и успешно правит император Таир с молодой супругой, — перебила её Марион.
— О, ни к чему беспокоить его величество такими… мелкими вопросами, — ничуть не смутилась Августа. — Вы препятствуете надлежащему обучению вашего сына присланным наставником…
— Я не позволяю ему распускать руки на занятиях!
— …отказываетесь выполнять все требования имперского регента…
— Это какие же? Не открываю ему дверь своей опочивальни?
Среди окружавших Кензила телохранителей раздались смешки.
— …подаёте своему сыну плохой пример и в целом плохо на него влияете. Все эти простолюдинские замашки… скачки по деревням, кочевой образ жизни…
— Это вы вынудили нас скрываться! — выкрикнул Михаэль. — Мы лишь пытаемся защитить свои земли от разбойников! И всё это по его, — палец Синего баронета ткнулся в сторону регента, — вине!
Августа покачала головой.
— Увы, баронет. В силу возраста вы сами не понимаете, в какую пропасть вас ведёт ваша мать. У меня с собой документ, скреплённый печатью императрицы, в котором указывается, что Синий
— Ещё бы неблизок! — вновь вспылила Марион. — Это на самом юге Аверона, где кругом только болота, жуткая жара и постоянные болезни!
— Касательно вас, баронесса, — елейным голосом продолжала Августа, — вам также рекомендовано отправиться в женский монастырь, только уже на севере Аверона…
— Вы хотите разлучить меня с моим сыном, — дрожащим от ярости голосом перебила Марион, — я вам не позволю!
— Баронесса, вы не в том положении, чтобы диктовать свои условия, — ввернул своё слово Кензил. — Разве что вы убедите леди Августу и меня, — граф сально ухмыльнулся, скользнув по ней липким взглядом, — попросить Северину об отстрочке…
— Я ни о чём не собираюсь вас просить! — грубо оборвала Добокса Марион. — Я уже сказала — я не позволю вам разлучить нас! Мой жених не позволит вам этого! Как только ему станет известно — а я не премину написать ему про этот вопиющий вандализм — вы, граф Добокс, лишитесь своего титула, а ты, Августа, захлебнёшься своей проклятой желчью!
Она уже не пыталась сдержать себя. Унизительное положение, в котором оказались они с Михаэлем, содрало с неё обёртку этикета и высокорожденного пафоса, равно как и искусство держать себя в руках. Простолюдинам живётся лучше, чем им! Так к чему притворство? Все знают, какого она происхождения! И ругаться согласно этому происхождению она, несмотря на усилия Магнуса, всё ещё не разучилась.
— Твоего жениха? — фыркнула Августа, также теряя часть самообладания. Марион она ненавидела настолько, что даже в положении победительницы продолжала взирать на неё снизу вверх — и не могла простить ей этого. — Да кто же позарится на такую невесту? Посмотри на себя в зеркало, Марион! Ты страшна, как лесная хворь! Одичала, высохла, постарела! Жених! Открой секрет, кто же он? Местный деревенский староста? Или ты замахнулась на самого богатого в округе фермера?
— Мой жених — герцог северного предела Валлии, командующий Нестор Ликонт, — отчеканила Марион. — Тебе говорит о чём-нибудь это имя?
Августа замерла с открытым ртом, глядя на воительницу широко распахнутыми глазами. Надо признать, после подобного заявления глаза всех присутствующих, даже выстроившихся вдоль кареты прибывших воинов, обратились к ней. Михо исключением не стал, изумлённо взглянув на мать.
— Говорит, — быстро справившись с собой, отвечала Нивелийская леди, — о том, что ты окончательно спятила! Герцог Ликонт! Может, всё-таки сразу король Орест? Ничего умнее придумать не смогла? Да светлый герцог втопчет тебя в грязь, как только узнает, как ты посмела осквернить его имя!