Я стану твоим зверем
Шрифт:
— Ты только никому такого больше не говори, ладно? — помолчав, посоветовал дракон. — Засмеют.
— Не вижу ничего смешного!
— И я не вижу, — признался Барт, — но смешно же. Понимаешь ли, в чём дело, Крылатые никому и никогда не присягали. Мы живём здесь потому что, во-первых, нам тут нравится. Во-вторых, — считая, дракон не сгибал, а почему-то разгибал сжатые в кулак пальцы, — потому что Золотолесье — это удобный естественный форпост. Про Харсовых уб… тварей ещё не забыла? И, в-третьих, Грань принадлежит нам, а что там люди считают, никому не интересно.
— Но вы же Защитники!
— Не мы так
— Но империя вам даёт…
— Ровно то, что хочет дать, — невозмутимо перебил здоровяк. — И, кстати, неплохо с этого имеет, но это дело десятое. Ты пойми, нам всё равно, с кем дело иметь. Империя, королевство… В чём разница? Вы там грызётесь между собой, а мы при чём?
— Но есть же договор…
— Не-а, нету, — мотнул головой дракон вроде даже с удовольствием, — и не было никогда. Это всё ваши выдумки, бабушкины придания и дедушкины сказания.
— Но зачем тогда всё это?.. — вконец растерявшаяся принцесса повела рукой, будто приглашая гротом полюбоваться. — Свадьба и остальное?
— А Харс его знает! Традиция такая, про такое у Нангеши спрашивать надо.
— И кто такой Нанг… Как ты сказал? — пробормотала Ренна, потирая висок.
У принцессы на самом деле голова кругом шла и перед глазами мутилось. Виной тому вчерашняя кислятина была или то, что она окончательно перестала понимать происходящее, а, главное, что ей теперь со всем этим делать, её высочество не знала.
— Нангеши, очередной наш братец. Ну тот, который вечно в тряпки замотанный. Эй, на этот раз ты на самом деле в обморок намылилась, что ли? Иди-ка сюда.
Дракон отлип от стены, аккуратно, будто хрустальную, взял Ренну за руку, подвёл к скамейке, которую принцесса и не заметила, сам на корточки присел.
— Почему на этот раз? — деревянными губами выговорила её высочество, не слыша ничего, кроме шума в ушах.
— У Крылатых слух получше человеческого, — где-то далеко-далеко усмехнулся Барт. — В следующий раз, когда Старшая мать изволит в обморок упасть, как на заставе, пусть она хоть сердце заставит чаще биться. Может, тебе водички принести?
— Я не знаю… — невпопад пролепетала принцесса. — Нет, ну скажи: если вам… ему всё равно, то зачем меня брать?
— Да говорю же, традиции! Да и наследники Арэну нужны — не мальчик уже. Так почему и не ты? Видишь ли… Даже не знаю, стоит говорить или нет, — дракон смутилась, глаза отвёл, за ухо себя дёрнул. — Так ведь всё равно узнаешь! Вот ты тут давеча про любовь рассуждала…
— Если ты хочешь рассказать мне про Ингрин, то не стоит, — вскинулась Ренна.
Странно, но от воспоминания о драконице у неё даже в глазах просветлело.
— А ты откуда знаешь? — Кажется, её высочеству на самом деле удалось поразить Защитника. По крайней мере, выглядел он очень удивлённым. — Впрочем, ладно. Но уж если в курсе, то понимаешь: братцу на самом деле всё равно, кто ему детей рожать станет. Мы-то думали, что время пройдёт и Арэн забудет, а он до сих пор к ней таскается, как верный пёс. Так что не удивляйся, если как-нибудь поутру его в собственном саду застанешь.
— Не поняла связи между садом и этой… женщиной.
— Так её усыпальница тут, подальше по дорожке, сразу за рощей золотолистов, — пожал плечами Барт. — Но речь не о том. Послушай, ну вот так получилось. Теперь ты Старшая мать,
— Великий Дракон! Это чем же?
— Ну, для начала его этот дурак оскорбил, а потом уж ты, — хмыкнул Барт. — Но вы оба фактически заявили, что Арэн не способен позаботиться о своей женщине. Как бы это подоходчивей объяснить? Будто не мужик он, вот! Да ещё при главах родов такое сказануть! Нет, может тебе, конечно, и не хочется Старшей Матерью быть, но таким способом от мужа избавляться — это уж чересчур.
— Почему избавляться?
— Ну так гемноном же может быть только сильнейших из Крылатых. А сейчас его в слабости обвинить могут, на поединок вызвать. Арэна, конечно, немощным не назовешь, но одного он уложит, другого, третьего, а потом что? Да и в родах начнётся грызня за место главы, вместо убитых. Кому это надо?
— Но ваш же отец тоже был гемноном, — простонала Ренна.
— Ну да, потому что сильнейший, братец в него пошёл. Тогда драку за место никто не затевал, побоялись связываться. Потому как он сумел собрать эту… ре-пу-та-ци-ю. Или создать, что ли? В общем…
— Оставьте меня, пожалуйста, — перебила её высочество, — мне необходимо побыть одной.
— Ты уверена?
— Более чем! — прошипела принцесса.
— Ну, как знаешь, — кажется, обиделся Барт.
Но ушёл, слава Великому Дракону за его милости.
Ренна упёрлась локтями в колени, сжав виски ладонями — голова готова была лопнуть, на лоб давило свинцовой тяжестью. Мысли суетились, как мыши в гнезде: сталкивались, залезали друг на дружку, разбегались в разные стороны, но места под черепом им явно было мало.
Всё, чему её учили, перевернулось с ног на голову. Да, оказывается, и знали-то наставники совсем немного.
Заблудиться в ста шагах от дома — это ещё умудриться нужно. Ренну оправдывало только то, что любой садовник империи при виде этого драконьего «парка» руки бы на себя наложил. Гравийные и с виду ухоженные, выровненные дорожки петляли среди никогда не стриженых кустов, неухоженных деревьев, обрываясь в самых неожиданных местах, например, перед стеной терновника. А боковые тропинки вообще вели в никуда и были откровенно опасны для жизни. Её высочество, продираясь через сетку сухого вьюнка, оплетающего золотолисты, чуть в обрыв не свалилась — просто не заметила его. Спохватилась, только когда из-под туфли камешки посыпались. Лишь благодаря всё тому же вьюну и не грохнулась — уцепилась, смогла равновесие сохранить.
Никакая усыпальница Ренну уже не интересовала, хотя поначалу принцесса её искать и отправилась. Но теперь девушке не до чужих склепов стало — к особняку бы выйти. И привести себя в порядок поскорее, а то, не дай Великий, увидит ещё кто-нибудь в таком-то виде: лицо и руки перепачканы; волосы, заботливо уложенные служанками, давным-давно растрепались; вуаль на каком-то особо подло-колючем кусте осталась. Да вдобавок её высочество юбку разодрала, споткнувшись о корень и больно ударившись коленом. А ещё пить хотелось нестерпимо и голова снова разболелась.