Я ставлю на любовь
Шрифт:
За два месяца пребывания Насти на негласной должности руководителя службы личной безопасности новоявленного царька Никитченко больше не делал попыток к ней подкатить. Сорвался раз, когда она хладнокровно уложила Спартака выстрелом в затылок. Он понимал, что за дело, что вся эта дружба была филькиной грамотой, бывший кореш-рэкетир продаст ни за грош, но все же… Срежессировать подставу оказалось не трудно. Эта отчаянная дефилировала под градом пуль, как по подиуму. Казалось, смерть от нее бежит прочь. В ту ночь она самолично и поперлась к границе кордона вытаскивать трех ребят из-под пуль, прихватив двух бойцов. То ли правда неуязвимая, то ли у Шкета от кокса глазомер выбило, а может, от ее силиконовой груди пули рикошетили. Раскусила подставу уже на месте и уложила неудавшихся убийц
– Раз она тебя так бесит и отказывается с тобой спать, – криво усмехнулся Антон, – пожалуй, избавлю я тебя от ее общества.
– Баба на корабле… – неуместно подгавкнул Никитченко, и тут же снова стушевался под пренебрежительным взглядом спикера, не закончив свою мысль.
– Эта баба умнее сотни охламонов с такими мозгами, как у тебя. Ты, Евгеша, так ничему и не научился, – прозвучало почти по-отечески беззлобно. – привык драть официанток и секретуток в своем кабинете, и тут тебе по хрену, что девочка твой цирк спасла от разрушения. Не видишь краев. Утомился? Дружка в штанах удержать не можешь? Может, тебе сексопатолога прислать, чтобы пояснил, куда сублимировать?
– Вы ее сами видели! Какой мужик устоит, а?
– Мужик устоит, – задумчиво ответил Спикер. – Обезьяна с гранатой – нет. Спи спокойно, Ангел сегодня уедет со мной.
– Да ради бога. Все ж на высшем уровне…
– Именно. Она навела порядок в твоем вертепе, пора ей возвращаться в цивилизацию. И попробуй только похерить то, над чем она два месяца трудилась, лично урою. У меня в пешках типа тебя недостатка не будет.
Никитченко сам не понял, почему испытал панику и… это не поддавалось никакому пояснению, но также чувство потери чего-то важного и значимого. Он не отрицал, что эта девчонка сделала невозможное, оставив в штате только тех, кто предан идее республики, возвела градус безопасности в абсолют и он сам расслабился, впервые за полгода своего фиктивного правления ощутив себя в безопасности. Мысль о том, что с ее отъездом все рухнет, а у него не хватит авторитета и банального умения удержать порядок, атаковала уставший мозг. Вместе с тем Настя делала его… цивилизованнее, что ли. Он самолично пресек пьянки и беспредел среди приближенных, старался при Насте носить деловой костюм и гладко бриться, понимая, что это не гарантирует ему ее расположение, но все же… У этой девчонки был дар держать мужиков на коротком поводке. Он сам опешил, когда осознал, что вслед за облегчением пришла тоска.
– Антон Сергеевич… может, рано еще? Ну после нового года уедет… Еще столько дел, боюсь не справиться…
– Ты меня удивляешь. Разве не ты сам прожужжал мне все уши тем, как она тебя достала?
– Да, но она отличный профессионал… хоть и сука…
– До жирафа все доходит медленно. Лучше рано, чем поздно. Сообрази отужинать нам с ребятами, я пока ее предупрежу, что уезжаем. У меня к тебе еще разговор по поводу нашего общего вопроса. И с передовой данные подготовь, хочу взглянуть. Где моя девочка?
– В бассейне с обеда отмокает.
– Готовься, разговор у нас будет малоприятный. Ты накосячил будь здоров. Оружие, траффик и твои выходки.
– Только один. – Никитченко и сам не понял, почему именно этот вопрос задал. Типичное любопытство? Или Спикер не стал бы слушать оправдания и вопросы в стиле «что я сделал не так». – Почему Ангел? Характер, прямо скажу, далеко не ангельский.
Он не ожидал, что получит ответ на свой вопрос. Но Спикер неожиданно улыбнулся и пожал плечами:
– Да как тебе сказать. Вот у кого-то ангелы «Викториас Сикрет». У меня Ангелы более серьезных материй. Не запоминай эту фразу, а то мозг подвиснет.
Спикер развернулся и вышел, оставив дезориентированного Никитченко топтаться на месте. Этот дом он знал хорошо, поэтому найти большой зал, часть площади которого занимал бассейн, не составило труда. Толкнул матовую дверцу, ощутив на коже влажность и свежесть. Здесь было тепло, комфортная температура поддерживалась круглосуточно. Огляделся по сторонам.
Настя возлежала в шезлонге, в руках книга в твердом переплете. Эта девочка никогда не любила электронные девайсы, предпочитая, как она говорила, уникальный аромат и энергетику книжных страниц. На его вторжение не обернулась, хотя Антон знал: узнала по шагам, еще когда он шел по коридору, и наверняка уже не в романе всеми мыслями, а внутренне готовая к любой неожиданности.
– Что читаешь, Ангел? – ему действительно стало интересно, что так увлекло лучшего бойца его секретной гвардии. Девушка приподняла развернутую книгу, на миг закрывая свое лицо, позволяя прочитать название.
– «451 градус по Фаренгейту»? – Не то чтобы его удивил ее выбор. Скорее, приятно поразило спокойствие и возможность находить время для обычных человеческих радостей в столь напряженной обстановке. – Отличное произведение. Я никогда не мог запомнить цифру.
– 451. Всего на 27 меньше, чем постоянная численность армии этой чудо-республики. – Тонкие пальчики с неизменным маникюром загнули уголок страницы, перед тем как девушка с сожалением отложила книгу в сторону, наконец-то соизволив обратить внимание на своего непосредственного босса. На ее пухлых губах расцвела теплая, почти нежная улыбка – та самая, которая могла растопить лед на арктическом побережье. А еще – заставить любого противника потерять бдительность. Когда Настя улыбалась, ее хотелось кружить на руках и защищать от вселенского зла. Мало кто знал, что она могла олицетворять собой это зло в полной мере. Серые глаза в обрамлении густых ресниц смотрели смело, без какого-либо смущения, на щеках заиграли трогательные ямочки. Густые светлые волосы собраны в высокий хвост, черный цельный купальник сидит, как вторая кожа на стройном теле, длинные ноги согнуты в коленях. Спикер оглянулся по сторонам, подвинул свободный шезлонг и присел на его краешек напротив девушки. Настя закусила губу и склонила голову набок, в глазах игривые чертики. Сама невинность для тех, кто не знает ее так, как знает он.
– У Евгения Саныча потрясающая библиотека. Только он сам не умеет читать. Нет в мире справедливости. Вы в гости или моя опала исчерпала себя?
– Я за тобой, Ангел. У тебя будет новое задание, – Антон не раз ловил себя на том, что ему хочется чем-то порадовать эту девчонку, увидеть блеск энтузиазма и восторга в больших серых глазах. Обычно этот оттенок радужки обмораживает холодом, но в этом Настя была исключением из правил.
– Слава богу, у меня уже сил нет тут находиться. Даже нормальный маникюр сделать негде. Куда теперь? В столицу?
– Именно. Собирайся, сегодня уезжаем.
– Класс! – Настя вскочила на ноги, бросив взгляд на бассейн, прикидывая, успеет искупаться или нет. – Подробности на месте или прямо сейчас потешите женское любопытство?
– Все на месте, Ангел. Некоторое время отдохнешь, скажешь, сколько понадобится. А потом нас снова ждут великие дела.
– Побежала, – девушка накинула халатик и направилась к выходу, не задавая лишних вопросов… как и не дожидаясь разрешения Спикера. Кого бы другого это возмутило, но он сам относился к подобному проявлению самостоятельности своего Ангела практически с отеческой теплотой. Вот и сейчас лишь покачал головой, не осознавая, что улыбается, провожая глазами высокую фигуру Анастасии.