Я стираю свою тень 2

Панченко Сергей Анатольевич

Меня остановила на входе дамочка брутальной внешности, с украшением из шрамов на шее, короткой стрижкой и немаленькими мышцами.

— Куда? — она уперла мне в грудь заточенную железку.

— Обмен опытом, — честно признался я. — Хочу узнать из чего гоните и можно ли как-то улучшить процесс.

— Ученый? — спросила она, почти уверенная, что так и есть.

— Не совсем, но технологию знаю на практике.

Дамочка повернулась в сумрак комнаты.

— Гамлет, тут еще один спиртогон объявился. Проверь, болтун или нет.

Из темного

пространства вышел незамеченный мною раньше мужчина средних лет. Ему могло быть и сорок и сто сорок, если он родился и вырос на какой-нибудь станции.

— Значит, говоришь, знаешь этот процесс? — спросил он таким тоном, будто мне надо было процитировать учебник квантовой физики.

— Знаю. Вода, сахар, дрожжи, анаэробный процесс превращения углеводов в этиловый спирт. Затем перегонка спиртовых паров с охлаждением. Есть два способа, это ректификация и дистилляция. Вот у вас какой-то средний, — я кивнул в сторону их сложного и неэффективного аппарата. — Брагу на чем ставите?

— Секрет фирмы, — Гамлет почесал волосатую грудь. — Не болтун, Элоиза, — обратился он к охраннице.

Гамлет вернулся в сумрак, а Элоиза, уже с меньшим скепсисом, обратилась ко мне.

— Работа на нас окупается быстро, а если ты еще и поможешь нам нарастить объемы, то и вовсе заживешь без забот. Если, конечно, тебя не сожрут долбодятлы или не порешат жабуляки. Но это зависит от тебя. Хочешь жить, умей вертеться, верно?

— Верно. Эту фразу мой отец говорил мне раз сто на день.

— Тогда можешь приступать хоть сейчас.

— Я готов.

Мы с Айрис договорились, если я сразу не вернусь в нашу комнату, значит меня взяли на работу. Иного варианта, типа насильственного удержания, мы в расчет не брали. Кому тут надо было удерживать меня, когда все ходили под богом, сегодня ты в малине, а завтра твои кишки намотает на клюв долбодятел. Гамлет ввел меня в курс дела. Оказывается, спирт гнали из сладкого напитка, который давали здесь на ужин и завтрак. Его выигрывали, покупали или брали в долю тех, кто делился, обещая заплатить спиртом. Углеводов в напитке было немного, а дрожжи, передающиеся от одной закваски к другой, возможно тоже теряли свою производительность. Иного источника усвояемых дрожжами углеводов не было. С одного литра напитка выходило грамм пятьдесят тридцатиградусного жутко вонючего спирта сырца.

В производстве браги я был не новатор, потому что еще не успел освоиться и понять, где и что можно достать. Зато в устройстве аппарата я сразу придумал огромное количество усовершенствований. Сразу предложил сделать герметичную систему с трубкой охлаждения и парой сухопарников, для отбора тяжелых фракций. Как ни странно, но в железе недостатка не было и потому мы с Гамлетом с первых часов совместной работы приступили к изготовлению нового аппарата.

Я вернулся к Айрис уставший, как черт, но довольный собой. Мне понравилось то, как отнеслись к моим знаниям люди. Они смотрели на меня, будто я был великим ученым, на их глазах создающим что-то непостижимое разуму.

И это люди, которые прожили в космосе не одну сотню лет. Возможно, я смотрел бы на работу кузнеца, попавшего в мое время из прошлого, с тем же благоговением и восторгом.

— По лицу вижу, все прошло удачно? — она взяла меня под щеки и поцеловала в нос.

— Мое лицо не умеет врать. У них там такая рухлядь работала, а я начал собирать аппарат, который будет давать более чистый спирт. Что у тебя нового?

Айрис вздохнула. Я понял, что сейчас она начнет меня расстраивать.

— Завтра мы с тобой идем собирать дерьмо, — выпалила она.

— Уже? Так быстро? Блин, но я же только начал…

— Сегодняшняя смена не досчиталась двоих и это, говорят, очень хороший результат.

— Твою мать! — я откинул кровать и сел на край. — Отмазаться никак нельзя?

— Нет. Контакта между релианцами и людьми никакого нет, соответственно на отбор влиять нельзя. Все идут строго по очереди.

— Что из себя представляет процесс сбора и сколько длится смена?

— Ты идешь по выбитым в горной породе долбодятлами ходам и подбираешь их какашки. За спиной у тебя герметичная сумка для сбора, а в руках оружие. Оно двухрежимное. Есть импульсный излучатель для отпугивания, а есть магнитный ускоритель. Заряда в нем на пять тысяч выстрелов, потом надо менять батарею и картридж с зарядами. Говорят, что на смену его хватает за глаза.

— А друг друга не постреляем с перепугу?

— Есть такая вероятность, но на очень близком расстоянии. Пули очень маленькие, а скорость выстрела огромная, за тридцать метров они превращаются в пар. Но в пещерах на большее расстояние стрелять и не нужно. Будем ходить двойками, спина к спине, и для определения расстояния до соседних двоек у нас всегда будет работать звуковой оповещатель.

— На кого похожи эти долбодятлы?

— Говорят, что тот, кто их рассмотрел подробно, вряд ли сумеет об этом рассказать.

— Мне интересно, если они едят горную породу то, что из себя представляют их экскременты? Кирпичики?

— Увидим.

Ночь выдалась тревожной. Я часто просыпался от того, что мне казалось, будто нас уже зовут на работу. Прислушивался и понимал, что это непрекращающийся шум со второй половины пещеры. Народ развлекался, словно хотел затмить давящее чувство ожидания смерти. Мне подумалось, что если меня не прикончат в первый или второй выход, то я, наверное, тоже найду себе какое-нибудь отвлекающее занятие.

Айрис спала на зависть крепким сном. Скрутила из тонкого одеяла валик и обняла его, как суррогат меня. Ее безмятежный сон успокоил и меня, последние три часа я проспал будто в своей квартире перед выходными. Звонок в комнате разбудил нас на завтрак. Мы обнялись, потискали друг друга и направились в общий коридор, в котором уже началось движение.

— Ты крепко спала, — решил я излить Айрис свою зависть.

— Никогда не думала, что на жестких кроватях хорошо спится. А тебе не спалось?