Я стираю свою тень. Книга 3
Шрифт:
Я кивнул Трою и Киане:
– Сегодня у нас с вами будет уникальный опыт совместного сна. Апанасий с Камилой лягут в гостиной на диване. Сами понимаете, наш здоровяк кратен двум и портит все знаменатели.
– Мне всё равно, где спать. Гастрономические оргазмы лишили меня последних сил. Я сейчас упаду на пол и отрублюсь. – Киана прикрыла глаза и опёрлась спиной на стену. – Боже, когда мои мышцы привыкнут к этой гравитации?
Мать кинула на матрац свежую простынь и тонкое одеяло. В обе стороны
– Спокойной ночи, ребята, – пожелала она нам.
– Спасибо. Спокойной ночи, мам, – поблагодарил я её.
– Спокойной ночи, мама, – неожиданно произнесла Айрис.
Её решение назвать мою мать мамой смутило не только мою родительницу, но и меня. Прежде мы никогда не обсуждали эту тему. Но, похоже, мать восприняла поступок Айрис положительно. Подошла к ней и похлопала по пояснице, затем легонько прижала к себе.
– Спокойной ночи, дочка.
Я впервые увидел, как краска ярким румянцем заиграла на щеках Айрис. Она была смущена и растрогана. Думаю, подобные проявления родительской любви были ей незнакомы. Мы легли валетом, как и советовал отец. Я обнял ноги Айрис и уснул.
Ночь пролетела незаметно. Утро началось с переклички петухов, пытающихся перекукарекать друг друга. Затем начали мычать коровы под окном, выгоняемые в стадо. Проехал трактор, от которого зазвенела посуда на полках. Сон перебился окончательно. Я тихо поднялся и вышел на двор. Мать с ведром полным парного молока шла в летнюю кухню.
– Гордей, идём со мной, поможешь, – попросила она.
Я пошёл за матерью.
– Собери сепаратор. – Она кивнула на сохнущие на полотенце запчасти. – Помнишь ещё как?
– Руки должны помнить.
Я начал собирать его и собрал.
– Готово, – радостно кивнул я на устройство, разделяющее молоко по фракциям.
– Молодец. – Она проверила температуру подогревающегося молока пальцем, сняла ведро и стала наливать в чашу сепаратора. – Гордей, прекращайте уже куролесить.
– Ты о чём это, мам? – прикинулся я.
– Почему ты пропал, ничего не сказав нам с отцом? Разве так делают? Я понимаю, любовь, она иностранка и вам захотелось уехать за границу, но нас можно было поставить в известность. Твой телефон не отвечал.
– Прости. – Я обнял мать за плечи. – Если бы мог вас предупредить, я бы так и сделал.
– Это всё из-за той истории?
– Да, – соврал я, чтобы не плодить вранья ещё больше. – Но теперь всё в прошлом. Мы будем жить с Айрис в городе, возможно, растить детей и приезжать с ними в гости.
– Что значит возможно? – Матери не понравилась такая формулировка.
– Мне кажется, она беременна, только срок очень маленький.
– Дай бог, будет ребёнок, и сами начнёте думать, как взрослые.
– Надеюсь. –
– Красивая, добрая, правда, такое чувство, будто воспитывалась в детдоме, что-то сиротское есть в её поведении.
– Нет, точно не в детдоме. Я видел её мать, но она типа подружка её, а не мать. Отца нет.
– Ну вот, почти угадала. А другие девчата тоже видные, как с картинки. Правда, сразу видно, что иностранки, внешность необычная. А ты как будто окреп в плечах, Гордей? – Мать посмотрела на меня. – Или возмужал. И шрам, я думала, у тебя на голове останется.
– Пришлось сделать косметическую операцию. – Я потрогал голову в месте, где он был. – Безобразно смотрелся.
– Ну и правильно, а то решат, что ты алкаш, по пьянке заработал.
– Точно.
В летнюю кухню вошёл отец, держа в вытянутой руке двух обезглавленных уток, чтобы кровь с них не капала на пол.
– Гордей, поставь на плиту полное ведро воды, уток ощипать. Это вам, в город возьмёте. Я смотрю, некоторые из вас пожрать горазды. Что, в Канаде нормальной еды тоже нет?
– Её нигде сейчас нет, только в деревне.
– Ясно, бургер и пицца, мечта тупицы.
– В точку, пап.
Пока я присматривал за сепаратором и ведром с кипятящейся водой, мать сбегала в сельский магазин за свежим хлебом. Заварила чай в большом заварнике, который был куплен для подобных случаев, но стоял без дела, потому что гости наш дом собой не баловали. Кинула в него смородиновые листья и веточку мелиссы. По кухне распространился обалденный запах.
Народ начал оживать. Первой проснулась Айрис. Вошла на кухню, заспанная и растрёпанная.
– Мама, давайте я вам чем-нибудь помогу, – предложила она.
– Ой, спасибо, но уже ничего не надо. Гордей, проводи Айрис в баню, пусть ополоснётся, пока свободно.
Я показал моей ненаглядной настоящую деревенскую баню, которую топили дровами и углём, отделанную изнутри лиственницей, отнявшей у меня в своё время немало нервов из-за плотной древесины. В бане ещё сохранилось тепло, оставшееся после вчерашней топки.
– Из крана течёт холодная вода, из бака горячая, тут шампунь, тут мыло, сама разберёшься.
– Разберусь. – Айрис закрыла за собой дверь.
Вышла она оттуда сияющая и пахнущая травяной свежестью.
– Я просто в культурном шоке от твоей матери, – сообщила Айрис. – У нас принято долгое время держать людей на дистанции, давая себе время разобраться в том, кто они такие. А твоя мама, она как будто сразу приняла меня такой, какая я есть.
– Она просто счастлива, что у меня завелась девушка.
– Завелась? Как вошь? – Айрис рассмеялась. – Почему ты в прошлый раз не возил меня к родителям?