Я так тебя ждала
Шрифт:
— Почему я осталась в этом отделении? — спросила она меня. — Мне говорили, что переведут в какое-то другое.
— Ты остаешься, потому что твои родители попросили, чтобы тебя вел именно я. А бегать по отделениям мне неудобно.
— Не потому что вы мне что-то не договариваете? — уставилась на меня в упор Лада.
А вот и неудобные вопросы начались…
19
— Лада Михайловна, — посмотрел я на нее прямо. Скрывать я ничего не стану, слушать правду ей будет тяжело. —
— Я смогу иметь детей? — спросила она и закусила нижнюю губу в ожидании.
Такая молодая, но все время спрашивает о детях. Неужели ей уже сейчас хочется с ними нянькаться?
— Сейчас этого прогнозировать нельзя, — ответил я, взвешивая каждое слово. — Сказать точно, что не сможете — тоже. Проблемы есть, но они решаемы при правильном лечении и восстановлении организма. К тому же удар по спине вызвал сразу целый ряд проблем, с которыми тоже придется работать, и избавление от которых также увеличит шансы на новое зачатие.
— Шанс есть? Я просто…хочу быть полноценной.
Она так горько это сказала, что у меня самого защемило в сердце.
Какая же ты, девочка, неполноценная? С тобой все будет хорошо. Откуда такие мысли о себе в твоей светлой голове? Она же смутилась от столь откровенного разговора и опустила глаза, спрятавшись снова от меня за длинными ресницами.
Она похожа на красивую фарфоровую куклу… Ей даже красить ресницы не нужно, и так длинные… Точеные черты личика… В том, что у нее появится другой спутник жизни я не сомневался, конечно, но сложности с зачатием все-же могут возникнуть. Однако этого не узнать, пока не начать, так сказать, практиковаться. Пока Лада не планирует детей, и у нее теперь нет жениха, понять, сможет ли она зачать, мы не сможем в теории. Проблемы есть, но и шансы забеременеть тоже имеются.
— Я не вижу причин говорить о том, что полноценной вы быть не сможете, — осторожно ответил я.
— Правда? — Лада расцвела. — Вы меня не обманываете?
— Не обманываю.
— Мне казалось, что вы все-таки что-то не договариваете… — Она смотрела на меня своими ясными глазами. Доверчиво, открыто. Как такому чуду можно лгать?
— Ну, кое-что я не сказал, — признался я. — Требовалось время, чтобы точно все выяснить. Некоторые проблемы все же имеются, помимо вашей руки и ноги. Но они не связаны напрямую с репродуктивной функцией, хотя задели и ее.
— О чем речь?
— Спина вас беспокоит? — ответил вопросом на вопрос я.
— Да… Болит. И я…Не могу идти сама. Это из-за ноги? Или из-за болей в спине? Я сильно ушиблась, да?
Да, с логикой и анализом у нее очень хорошо. Наверняка, она умница и училась хорошо, и вероятно, даже неплохой юрист, хоть и молодая и малоопытная.
— Да, ваша спина нуждается в лечении, — сказал я. — Повреждения есть… И нужны
— А… Я что… — Она растерянно хлопала глазами и явно испугалась. — Я буду инвалидом?!
Я еще и ответить не успел, как из ее глаз побежали слезы.
— Не будете, — твердо ответил я, еще раз для себя решив что сделаю все возможное и невозможное, что она снова встала. — Танцевать любите?
— Что? Какие танцы, доктор? — плакала она, вцепившись в одеяло тонкими пальцами. — Если я даже встать не могу.
— Танцевальные, — сказал я. — Какой ваш любимый танец?
— Константин Николаевич, вы надо мной что — издеваетесь? — уставилась на меня она. Запомнила мое имя? Что ж, похвально.
— Нисколько, — покачал я головой. — Но мне хотелось бы знать, что мы с вами станцуем после лечения? Надо же выбрать танец.
— Мы с…вами? — Она даже плакать перестала и снова уставилась на меня своими огромными глазищами.
— Ну, должен же я оценить результат своей работы? — пожал я плечами.
— То есть вы уверены, что я не только встану, но и буду танцевать? — спросила она, так наивно и беспомощно, что сердце снова защемило. Почему я так реагирую на нее? Она ведь обычная пациентка. Да, со сложным случаем, со сломанной судьбой, но…просто пациентка. А мне упорно хочется ее пожалеть…
— Уверен, — ответил я, стараясь и своим видом, и своим голосом внушить ей тоже самое. — Только и вы должны помогать.
— Как? — тихо спросила Лада.
— Слушать и выполнять все предписания врачей.
Она молча кивнула.
— Выполнять все процедуры строго по расписанию, — продолжил я.
Лада снова кивнула.
— И выполнять их, несмотря на боль.
— Мне будет…больно? — побелела она.
Боится боли? Ну, прямо дитя двадцати трех лет…
— Будет, — честно сказал я. — Но без наркоза обойдется. Скорее, не очень приятно.
— Хорошо, — ответила она. — Куда мне деваться?
— Правильно — некуда, — похвалил я ее за мысли в верном русле. — Хотите встать — будете все выполнять. И хорошо питаться! Вам понадобиться много сил на восстановление. Когда заживет ваша нога, мы начнем процедуры и тренировки.
— Тренировки?
— Да, тренировки, — повторил я. — Физические нагрузки тоже, и легко не будет — предупреждаю сразу. Но вы хотите вылечиться?
— Да…
— А я хочу увидеть, как вы танцуете. Это будет для меня личной победой.
Она вяло, но все же улыбнулась мне. А потом снова сникла, и по ее щекам опять побежали слезы.
Не отдавая себе отчета, что делаю, мягко смахнул их пальцем. Лада оторопела и даже не отпрянула. Так и сидела как истукан, смотрела на меня огромными глазами, лишь слегка вздрогнула, когда я снова коснулся ее…
— Не переживайте, — сказал я негромко, убирая от нее руку. — Мы вам поможем.
— С-спасибо… — прошептала она, глядя в мое лицо.
— Поправляйтесь, — произнес я и вышел из палаты.