Я тебе не верю

Власова Мария Игоревна

— Некуда бежать, мелкий! — Крикнул тот, что с битой страшно улыбаясь.

Он резко замахнулся, и бита пролетела там, где еще пару секунд до этого была голова парня в куртке. Зажала рот, что бы не выдать свое пребывание, с восторгом наблюдая как парнишка с гитарой "легко" уваривается от взмахов биты.

— Верткий, скотина! — Выдал один из пособников гада с битой, я же не знала, что мне делать.

Вдруг резкий обманный удар битой, и парень в куртке падает на слегка заснеженный тротуаре.

Гад так и не достал его битой, но за то умудрился

схватить за гитару, тем самым порвав ремень и сорвав ее со спины последнего. Парень в черной куртке свалился по инерции и неуклюже распластался на земле.

"Добьет!" — мелькнула страшная мысль, видя, как гад победно улыбается.

Парень в куртке не шевелился, что наводило на мысль что он, падая, сильно ударился головой.

" Добьет парня, который даже защититься не может!" — взвыло мое сознание от ужаса происходящий несправедливости!

Еще вчера ночью я так же лежала на заснеженной земле в страхе перед огромным зверем, и никто мне не помог, а теперь я…

— АЛЛО!!! ПОЛИЦИЯ!!! ТУТ ПАРНЯ УБИВАЮТ ПЬЯНЫЕ УБЛЮДКИ С БИТОЙ, ПРИЕЗЖАЙТЕ СКОРЕЙ!!! — заорала во все горло, приложив руку к уху, имитируя наличие мобильного телефона (где эта хренова штука на самом деле я понятия не имею).

Растрепанные волосы скрывалиабсолютно пустую руку, на лице выражение страха и надежды, если первое далось мне легко, то надежду сделать было очень тяжело.

Беглый взгляд на ближайший дом:

— АДРЕС? КОЛЬЦЕВАЯ 13, ТУТ С ДОРОГИ ПРЯМО!

Быстрый взгляд на плохих парней, они застыли, смотря на меня. Наверное, в шоке решали, что со мной делать.

Паника накатывала волнами, заставляя орать во все горло, чуть давясь истеричными слезами: — ТРОЕ! ПАРЕНЬ МЕЛКИЙ, ОНИ ЕГО ПО ГОЛОВЕ УДАРИЛИ! БЕЗ СОЗНАНИЯ!

Заорала во все горло, когда парни, не сговариваясь, побежали ко мне. В окнах соседнего дома появились люди, но это не остановило сумасшедших. За то мой ор "УБИВАЮТ" с орущей там, где-то в центре полицейской сиреной.

— Сука! — Сделал мне комплимент главный, и с размаху треснул гитарой прямо перед моим лицом.

Завизжала, присела на карточки, закрыв лицо и живот руками и коленями. Они ушли, нет, убежали мимо меня, потом свернув за угол. Я не могла заставить себя встать и подойти к бедному парнишке, меня саму трясло от страха и облегчения что они ушли.

— Вот же! — Крепкий мат заставил перестать себя жалеть и во все глаза уставиться на то, как парнишка поднимает то, что осталось от гитары с земли перед моими ногами.

За моей спиной загорелся фонарь, такая редкость для этого района. Мягкий свет осветил лицо парня, без ранений, но с выражением полного разочарования, с которым он смотрел на то, что раньше было хорошей гитарой.

Темные, очень густые брови хмурились, почти скрывая эти невероятной красоты большие серые глаза. Мне так часто казалось, что я тону в них, даже при том, что я не часто позволяла роскошь себе смотреть в них. Длинный, с легкой горбинкой нос, пухлые губы, что так часто снились мне ночами. И кудряшки! Эти божественные

темно-коричные кудряшки, в которые мне так часто хотелось запустить руки! Я обожала все в нем, моя болезнь, о которой я так долго не вспоминала, вернулась, жутко сдирая с души хоть какие-то чувства к хотя бы еще одной особи мужского пола.

Имя этой болезни Юра Говерла, мой бывший одноклассник, моя болезнь длинной в пять очень долгих лет, хотя мы и не виделись столько же, все чувства тут же взорвались, как будто проснулись после сна. Меня разрывало внутри от желания просто назвать его имя, я столько лет запрещала себе даже вспоминать о нем, а сейчас он рядом. Бредовые мечты: обнять его, прижаться к губам, хотя бы коснутся волос — сводили с ума. Мне было больно, усилием воли держала себя в руках.

Отрезвляла только одна мысль, что, если назову его имя, он, скорее всего, не вспомнит меня, а если это и сделает — увидит меня, такой как тогда, все столько же жалкой. Встала, крепко сжав челюсть, чтобы не ляпнуть какую-то глупость. Надо же, он подрос! Раньше был слегка ниже меня, сейчас же был немного выше. Опустила лицо, скрывая его за копной спутанных волос.

На меня обратили внимание, отбросили остатки гитары с грустью в сторону:

— Прости, ступил немного. Эти дебилы напугали тебя?

Черт! Этот голос! Я забыла, как он звучит, забыла эту небольшую хрипотцу, слегка виноватые нотки и ни тени страха. Как будто это не он валялся без сознания, пока я орала о полиции, что бы спасти его.

— Ты цел? — Спросила сдавленно, заставляя себя смотреть под ноги, на его белые кроссы и ни на что больше.

— Что? — Легкое удивление в его голосе, не устояла, посмотрела на него.

Он нахмурился, слегка улыбаясь, как будто это не его сейчас питались убить. Кажется, я вовсю пялилась, потому, как он собирался что-то ответить, но под моим взглядом занервничал и нервно провел рукой по голове, слегка растрепав кудряшки.

Моя рука дернулась, очень даже заметно, мне так сильно захотелось провести самой рукой по его волосам. Мы оба уставились на непослушную конечность, замотанную в изрядно потрепанный бинт.

Страх встретиться с ним взглядом, почти душил. Я не сдержалась, мягко обогнув его рванула подальше от этой дороги, от него. Нет, я не бежала, было бы слишком позорно, просто убежать. Просто ушла, как будто утратив всякий интерес к незнакомцу, убедившись, что он цел.

Только выйдя из-под света фонаря, в темноте остановилась. Боль сковала движения.

"А что если я увижу его в последний раз? Что если судьба больше не даст мне встретиться с ним?" — взорвалось в мыслях жутким отчаянием, от которого захотелось завыть раненым зверем.

Хочу обернуться! Хочу хотя бы посмотреть ему в след… побежать, обнять, поцеловать… хоть раз в жизни… последний раз! Руки дрожали крупной дрожью, их ломило от бессилия. Всю меня ломило от желания и страха их осуществить. Эта болезнь убивала меня. Когда же кончится этот чертов день?