Я тебе объявляю развод, майор!
Шрифт:
Он налил в ладонь гель для душа и нежно начал намыливать мою слишком чувствительную кожу. Провел по груди, чуть сжав соски, опустился ниже и, наклонив голову, легко прикусил мочку уха.
– Нет, так не пойдет, – замотала я головой, силясь прекратить безобразие, которое Яр творил с моим телом.
– Стой, где стоишь – и никто не пострадает, – хмыкнул Шведов и обхватил мои плечи ладонями, не позволяя сдвинуться с места.
– Ярослав, ты устал! – попыталась я убедить супруга.
–
Пена была смыта, и мы переместились в комнату…
Эпилог
Год спустя
Я громко постучала в дверь родительской квартиры, нетерпеливо ожидая, когда меня впустят. Была суббота, и традиционные семейные посиделки никто не отменял. Правда, наша семья за этот год здорово пополнилась…
Дверь распахнулась, являя довольное лицо младшего из ларца. Мирон осмотрел меня с ног до головы, заметил на моем лице кровожадное выражение и уточнил:
– Ты опять насовсем?
– Снова! – рявкнула я, отпихивая братца от порога.
– Марк! – громко позвал Мирон. – Фаня опять насовсем!
– Нет! Еще одного расследования мы не выдержим, – патетично выдал Марк, появляясь в коридоре.
За Марком топал Сева, а замыкал шествие Арсений.
– Стефания, иди домой к мужу, – спокойно попросил Всеволод. – Папа, не вмешивайся! Мы не переживем еще один «развод» Фани, – братец обернулся в сторону комнаты, откуда быстрым шагом уже спешил отец.
– Я… – робко начала я.
– Тихо, Фаня, не нервничай, – попросил Мирон.
– Да, тебе нельзя, – поддержал его Марк.
И две одинаково нахальные физиономии снова, как и год назад, только в разы аккуратнее, подняли меня и потащили к выходу. Обогнав нас, Сева гостеприимно распахнул дверь, дабы двоим из ларца было удобнее транспортировать меня к мужу, который уже стоял на пороге, обалдело рассматривая нашу композицию.
– Ярослав, это тебе! – вручили меня близнецы супругу. – И больше не теряй! – хором закончили они.
Шведов аккуратно меня перехватил и поставил на ноги, машинально кладя ладонь на мой живот. Еще почти незаметный.
Если верить докторам – мы ждали дочь.
– Что случилось? – строго поинтересовался Яр, входя в квартиру и запирая за собой дверь.
– Фаня, ты зачем так страшно шутишь? – налетел на меня Мирон.
– Затем, что вы оба, – я по очереди указала на двоих из ларца, – гады!
Близнецы нисколько не смутились, зато заинтересовался папа:
– Что у вас опять случилось?
– Что? Эти двое пришли на мой судебный процесс с попкорном! Поглазеть! – топнула я ногой.
– С попкорном? – опасно проговорил
– Так его Фаня же и съела в перерыве, – с усмешкой развел руками Марк. – Па, это было ее первое самостоятельное судебное заседание. Как мы могли его пропустить?
– Да, Фаня жгла. Аргументы так и сыпались! Она прокурору и слова не давала сказать. Прокурор ей слово – она ему два, он ей аргумент – она ему пять! Фаня, ну дай погордиться! – продолжал комедию Мирон.
– Выиграла? – папа перевел на меня взгляд.
– А то! – сказала я, гордо расправив плечи.
– А я всегда говорила, что у Стефании огромный потенциал, – грациозно выплывая в прихожую, сообщила бабуля. – У врача была?
– Была. Девочка, – счастливо выдохнула я.
Бабуля всплеснула руками:
– Назовите Златой!
– Мы Варварой хотели, – ответила я робко.
Бабушка внимательно посмотрела на мой живот, задумчиво прикусила губу и выдала:
– Нет, она точно Злата!
Если верить маме, то бабушка именно таким способом назвала всех нас. И маму – Алевтиной. Поэтому спорить я не решилась, лишь глянула на мужа. А он тоже, в принципе, не возражал против Златы. С того дня, как мы узнали, что я беременна, он вообще перестал в чем-либо мне возражать и всеми силами старался не спорить.
– Проходите, не стойте на пороге, – велела ба. – Марк, Мирон, больше над сестрой не шутите!
– Мы не шутим, мы гордимся! – засмеялись двое из ларца, пока я с трудом сдерживала желание покусать их обоих.
Все наконец прошли в гостиную, где во главе стола уже сидели бабуля и полковник Ромашов. Как-то так вышло, что эта сладкая парочка вообще не расставалась. Теперь они вдвоем воспитывали аж целых два неугомонных семейства – мое и Анино.
– Здравствуйте, Павел Семенович, – широко улыбнулась я.
– Привет. Как себя чувствуешь?
– Отлично! Как Аня? Я не могу ей дозвониться.
– Они с Захаром на даче.
– Она была у врача? Кто? – я затаила дыхание.
– Мальчик! – с гордостью выдал полковник самую важную информацию.
Довольно плюхнувшись в кресло, сглотнула слюну – есть хотелось невероятно.
– Мирон, а ты почему один? – пристала я к брату.
– Потому что если много будешь знать – нос длинный отрастет.
– Снова поругались? Мне вмешаться и помирить?
– Нет! – брат даже побледнел слегка. – Мы не ругались, она скоро приедет.
– Поверю на слово, – кивнула я, цепляя со стола кусочек колбасы и косясь на бабушку.
Но та и бровью не повела, хотя очень не любила, когда кто-то начинал есть до того, как вся семья соберется за столом.