Я тебя, как минимум, люблю
Шрифт:
— Ты чего не открывал так долго? — спросила она, бесцеремонно скидывая полусапожки.
— По телефону говорил. Чай будешь?
— А крепче ничего нет?
— Сегодня нет.
— У тебя же всегда есть виски.
— Будешь?
— Да. С колой.
— Хорошо — ответил Отто и удалился на кухню.
Джоанна распустила свои длинные чёрные волосы, закладывая их за уши и присела на стол, где стоял ноутбук. На рабочем столе было то самое фото Аделии, которое она скинула ему в ту первую откровенную ночь.
— Кто это? — приподнимая
— Не важно — коротко бросил он и захлопнул ноутбук.
— Нравится тебе?
— Эмма, какая разница?
— Я не Эмма.
— Извини, я всё время путаю.
— Я уже привыкла — сладким шёпотом произнесла она и, поставив стакан на стол, потянула Отто за галстук ближе к себе — Ты даже дома носишь галстуки?
— Да — ответил он, опуская руки на её бёдра.
— Хочешь меня? — спросила она и прошлась языком по его губам.
— Да — произнёс он, но чувствовал, что сегодня что-то не то.
Джоанна обхватила его шею руками, и его тут же ударило противным током. С каждым движением её рук, ему становилось всё более противно. Он попытался не думать и запустил руки под её гольф, но сердце даже не прибавило темпа.
— Почему-то ты сегодня не такой напористый… — сказала она, опуская руку ниже по его штанам.
— Повернись ко мне спиной — ответил он.
Она опёрлась руками на стол, а Отто пытался уловить запах её волос, чтобы выключить голову. Джоанна не выдержала и снова повернулась к нему. Она принялась жадно целовать его губы. Её вкус был горький, совсем не такой, как у Аделии. Её руки были слишком дерзкими и хваткими. Она была совсем не такой. Его сердце отчаянно пыталось кричать о помощи, и это совершенно сбивало мысли с толку.
— Ты даже не возбуждён? — неожиданно отстранившись от него, произнесла она — Это как понять?
Отто бросил её на кровать и, закрыв глаза, представил Аделию. Сердце тут же бурно заколотилось, руки стали дикими и хваткими, а дыхание горячим. Он думал только ней. Джоанна начала стягивать с него рубашку.
— Таким ты мне нравишься больше — кусая его за ухо, произнесла она.
Отто открыл глаза, и его пронзило. Её руки снова стали швырять в него неприятный ток. Лицо Аделии исчезло. Он пытался снова поймать волну, но всё было бесполезно. Он поднялся.
— Уйди — коротко сказал он, застёгивая свою рубашку.
— В смысле? — поправляя волосы, спросила Джоанна и привстала.
— Уйди вон — глубоко дыша, ответил он.
— Но, ведь мы только начали.
— Я сказал, уйди вон! — заорал Отто на всю квартиру и пошёл на кухню, громко хлопнув дверью.
— Отти! — неожиданно закричала она.
Его сердце колко отозвалось на это до боли знакомое имя. Он снова вспомнил Аделию.
— Послушай, я могу по-другому — побежав за ним, проговорила Джоанна и принялась расстёгивать его штаны.
— Я же сказала тебе уйди! — снова закричал он.
— Больной! Псих! Так и оставайся здесь один! — толкнув его в плечо,
— И не возвращайся сюда больше! — закричал Отто вслед.
Выкурив три сигареты, он вернулся в комнату и открыл свой ноутбук. Снова её фото и летящие волосы. Отто сел за стол и уронил руки в ладони. Раздражённо растирая своё лицо и волосы, он никак не мог избавиться от ощущения чужих рук на своей коже. Он еще никогда не думал, что прикосновения могут быть настолько тошнотворными и неприятными.
— Да уж… больше никаких экспериментов — сказал он сам себе — Наверное, я умер и воскрес одновременно. И как такое может быть? Вот, чёрт!
Не в состоянии больше сдерживать себя в руках, Отто набрал номер Аделии, но она молчала. Он снова повторил попытку. И снова ответа не было.
Так всегда бывает… когда мы где-то чувствуем свою вину, весь мир начинает ставить нам палки в колёса, делая еще больнее и противнее. Как будто бы нам мало того, что совесть итак съела сердце и душу с потрохами?
Аделия, оставив дома телефон, поехала кататься на трамвае. Старая привычка о том, что всё может спасти бесцельное катание, не оставляла её сердце ни на минуту.
Сегодня был странный день. Она чувствовала, что что-то не так. Ведь всегда бывают такие моменты, когда ты никак не можешь заткнуть свои эмоции и чувства, которые нагло и бесцеремонно вырываются наружу.
Аделия не хотела быть в тягость Отто. Сегодня она решила, что если ему не нужно, чтобы она была рядом, то спокойно оставит его в покое. Странный, совершенно непонятный его голос, выбил её из привычной счастливой колеи. Джери сегодня тоже был занят. Он позвонил только однажды, чтобы спросить, как у неё дела. Элли зависала у своего Джона. Поэтому, осмыслив то, что сегодня её никто и нигде не ждёт, Аделия топила своё одиночество в мыслях о будущем.
Сердце начинало лихорадочно биться, когда она понимала, что однажды ей придётся навсегда расстаться с Отто и, если сейчас она может хотя бы иногда слышать его, то уже меньше, чем через полгода, будет слышать его только по праздникам, когда он случайно позвонит поздравить своего друга.
Настроение было скверное. Одинокое. Обидное. Обидное потому, что она не знала, как поступить и кого слушать. Неприятное от того, что все эти чувства свалились на её голову совершенно не вовремя и теперь было поздно что-то менять.
Первым делом, зайдя домой, она бросилась к телефону.
Отто звонил дважды. Сердце снова застучало быстрее обычного, только сегодня Аделия не спешила ему перезванивать. Какое-то отвратное чувство не позволяло ей нажать на клавишу вызова и услышать до боли знакомый голос.
Пытаясь отвлечь себя на ненужные дела по дому, Аделия не заметила, как часы отбили одиннадцать. На телефон раздался звонок. Она надеялась, что это будет Он, но на этот раз телефон подвёл. Это была Элли.
— Ты дома? — быстро спросила она.