Я тебя не хочу
Шрифт:
— Ты так чувственно стонешь, Стась… Интересно, под мужчиной ты стонешь так же? Или иначе?
И так как Лебедев в этот момент особенно приятно сжал мне мышцу, я простонала:
— Са-а-аш…
— О-о-о, — усмехнулся он и потёрся носом о моё ухо. — Мне нравится, Стась. Давай ещё.
— Сашка-а-а… Переста-а-ань! — я хотела добавить в голос суровости, но всё равно получилось слишком чувственно.
— Ещё.
— Га-а-ад!
— И ещё…
— Са-а-аш… Прекрати-и-и! — попыталась прорычать я, но вышло жалобно
На этот раз Лебедев промолчал. Он только хрипло и тяжело дышал мне в ухо, продолжая растирать мои плечи. Иногда, когда я особенно громко всхлипывала, легко целовал в висок.
Не знаю, сколько это продолжалось, но когда он наконец отстранился, я была похожа на мешок с костями.
— Надо было в твоей комнате тебя растирать, — пробормотал Сашка. — Стась, давай, вставай. Тебе надо переползти в свою кровать, укрыться хорошенько и спать до утра.
— Я не могу-у-у, — провыла я, не отрывая голову от подушки. — Оставь меня здесь… умирать.
— Нет уж, белочка. У меня на тебя большие планы… хм… по готовке ужинов и обедов. Сейчас помогу.
С помощью Лебедева я всё-таки села на диване. И уже когда села, вспомнила, что на мне ни блузки, ни бюстгальтера…
— Дай блузку, пожалуйста, — сказала я напряжённым голосом, избегая смотреть на возвышающегося надо мной Сашку.
— Зачем? И так хорошо.
— Саш!
— Серьёзно, Стась. Восхитительно просто. Тебе разве никто не говорил, что у тебя потрясающие сиськи?
— Саш! — я прикрылась ладонями и гневно посмотрела на друга.
И зря я это сделала. Я думала, взгляд Лебедева будет таким же ироничным, как голос, но… я ошиблась. Смотрел он на меня совсем иначе.
И от этого взгляда стало жарко всему телу. И соски напряглись под моими ладонями… захотелось даже сжать пальцами эти остренькие пики — и непременно чтобы Сашка увидел…
Наверное, если бы я успела выпить ещё одну бутылку пива, я бы это сделала. Но увы — мне немного не хватило… до кондиции.
— Пойдём, Стась, — сказал Лебедев тихо и хрипло, — тебе надо лечь.
Протянул мне блузку, а потом помог встать и повёл в мою комнату. Молча.
Там усадил на разобранную кровать, поинтересовался, смогу ли сама переодеться в ту самую ночную футболку, в которой спала в прошлый раз, и, получив утвердительный ответ, пожелал спокойной ночи и удалился.
Я разделась, нацепила футболку, залезла под одеяло, закрыла глаза… и почти сразу уснула.
То ли пиво так подействовало, то ли общая измотанность…
А снилось мне… боже, что мне снилось.
Горячее Сашкино тело под одним со мной одеялом, и ласковые руки, прижимающие меня к этому телу. Они то легко оглаживали живот, то поднимались выше, накрывая грудь и нежно сжимая соски, то опускались ниже, на венерин холмик — там и застывали словно в нерешительности.
— Стася… — слышала я страстный шёпот Лебедева возле
Но на этом всё и закончилось. Видимо, моё воображение было слишком неопытным — и не смогло показать мне дальнейшие события.
Утром я, конечно, проснулась одна — и никаких следов Лебедева в моей постели. И я даже спрашивать его не буду, приходил ли он ко мне. Сразу же издеваться начнёт, скажет — ха-ха, Стаська, эротические сны тебя замучили. Нет уж, пусть это останется моей тайной.
Встала я минут за десять до звонка будильника. Пятницу и работу никто не отменял. Интересно, Сашка нас довезёт на машине или поедем, как все белые люди, на метро?
Поднявшись с постели, повела плечами. Почти не болят, надо же! Если резкое движение сделать, то побаливает, конечно, но по сравнению с тем, что было вчера — небо и земля. Вот это Лебедев мастер.
Памятуя прошлый раз, я переоделась в ванной сразу после умывания. Я вчера и так Сашке голой грудью светила…
Вспомнив об этом, даже покраснела. Вот что значит — пиво! На трезвую голову я бы прикрылась. Нельзя мне пить, нельзя!
Ладно, неприятность эту мы переживём. Хотя Сашка наверняка ещё доооолго будет меня стебать по этому поводу… Чтобы Лебедев — и не стебал? Да скорее американцы перестанут кушать гамбургеры, чем этот нахал и наглец перестанет меня стебать.
На завтрак я решила сделать омлет, и когда из своей комнаты выполз сонный и хмурый Сашка, я уже ставила на стол тарелки с омлетом и стаканы с чаем.
— Доброе утро. Садись давай, а то я без тебя всё слопаю.
— Нет уж, я сам справлюсь… Доброе, Стась… — пробурчал Лебедев, плюхаясь на табуретку. Потянул носом воздух. — М-м-м… Вкусно пахнет.
— Ну кто готовил-то? Мастер!
Сашка действительно лопал с большим удовольствием, и я вдруг тоже почувствовала зверский голод, хотя обычно из меня по утрам едок так себе.
— Чего ж так вкусно-то… — бормотал Лебедев. — Признавайся, Стась: ты туда приворотное зелье добавила?
Я чуть омлетом не поперхнулась.
— Ага, ну конечно… — Ехидно прищурилась. — Не приворотное, а рвотное! Я мстю, и мстя моя страшна.
— За что же ты мне мстишь, такому замечательному? — надулся Сашка.
— А я так… на будущее. Профилактика. Чистка мозгов перорально.
На этот раз омлетом чуть не поперхнулся Лебедев.
— Стася…
— Что? — я невинно округлила глаза. Сашка хмыкнул.
— Язва.
— Согласна. А ты геморрой!
Пока друг ржал, я решила прояснить для себя один важный момент.
— Я тут вспомнила ещё одно белое пятно в нашем с тобой плане, Саш…
— Какое ещё пятно? — сразу же насторожился Лебедев.
— Белое. Даже я бы сказала — кипельно-белое… Ты как собираешься с другими девушками встречаться? И главное — где?