Я тебя не отпущу
Шрифт:
— Я решил, что тебе нужен работник, — через минуту сообщил мне.
— Все штатные единицы заполнены, — равнодушно ответила, но внутри все клокотало от злости.
— Я внештатно, — пожал плечами Роман.
— Бюджет не рассчитан на внештатных сотрудников.
— Я доброволец. Оплату могу и натурой взять, — поднял он бровь, осматривая меня с ног до головы, так, что мурашки по коже побежали и дыхание сбилось.
— Освободи помещение, — потребовала я, — немедленно.
— А то что? — он поднялся со своего места и приблизился вплотную, — выгонишь меня?
— Охрану вызову, — тонко
— Вызывай, — нагло глядя на мои губы, проговорил Роман. А я застыла как вкопанная. Взгляд синих глаз гипнотизировал, подчинял, порабощал волю. Словно кролик перед удавом. Только я не кролик! Собрала все остатки силы воли, выдерживая его взгляд, подавляя дрожь во всем теле.
Роман медленно наклонялся к моему лицу, ни на мгновение не прерывая зрительного контакта, точно зная, что он победитель:
— Пять тысяч в день и ты принят, — огорошила его.
— Чего? — Рома удивленно воззрился на меня.
— Платишь мне пять тысяч в день и можешь работать добровольцем, — стараясь, чтобы голос дрожал не слишком уж явно, бормотала я. Рома несколько раз моргнул, а потом запрокинул голову и громко засмеялся:
— Годится, — убрал руки и снова вернулся на табуретку.
— Ты не уйдешь, да? — сквозь зубы процедила я. Роман отрицательно покачал головой, все еще посмеиваясь, — тогда у меня условие.
— Какое?
— Не приставать ко мне.
— Хорошо, на работе приставать не буду, — выделил интонацией «на работе».
— И после работы тоже.
— Виктория, это рабские условия труда!
— А я тебя не просила здесь работать! — от избытка чувств даже ногой топнула.
— Я требую составить трудовой договор, — Рома наклонился, положив локоть на колено и шкодливо улыбнулся. Паршивец, он просто издевался надо мной!
— Не возражаю, — елейно улыбнулась, принимая правила игры.
— Обсудим пункты?
— Пунктов два: ты молча делаешь что попрошу и платишь мне за это деньги, — хотел? Получи!
— Как прикажете, моя госпожа, — шутливо поклонился Роман, — каким будет первое распоряжение?
Распоряжение было и не одно: расфасовать пятьдесят килограмм круп, три раза переставить ящики с алкоголем, помыть верхние полки в торговом зале. Рома делал все, что я просила, ни разу не возмутившись. Даже взглядом не показал, что чем-то недоволен. Включил негромкую музыку и с усердием надраивал пыльные полки, высунув язык от усердия расфасовывал крупы по целлофановым мешочкам. Абсолютно индифферентно таскал треклятые ящики из одного угла в другой… И ведь не устал ни капельки. К концу рабочего дня я чувствовала себя как выжатый лимон, зато Роман был свеж и бодр.
— Закрывай магазин, пошли. Ты устала, — протянул мне руку. Гордо отказалась и первая пошла на выход. Рома хмыкнул и зашагал следом. Закрыла магазин, включила сигнализацию, а обернулась, услышав смутно знакомый голос:
— Вика, привет, — резко обернулась, в упор смотря на Андрея, друга Никиты, который обещал приехать за его вещами.
— Это что за хрен? — ни капельки не стесняясь, уточнил у меня Рома. Я закатила глаза и вздохнула:
—
— А, ну пошли тогда, раз за вещами, — Роман нагло протянул руку, схватил за талию и прижал к себе, не отрывая при этом взгляда от Андрея. Спорить и отбиваться сил не было, покорно поплелась к своему дому. Андрей шел за нами.
Возле квартиры оба мужчины остановились, я вошла внутрь и вынесла коробку с немногочисленными пожитками Никиты, которые он успел у меня оставить. Андрей забрал мою ношу, брезгливо и надменно посмотрел на Рому, отвернулся и сплюнул на пол, прошептав какое-то ругательство.
— А ну стой, — глаза Ромы мгновенно налились кровью, а кулаки сжались так, что проступили крупные вены.
— Нет, не надо, — я сделала шаг вперед, вцепившись Роме в руку.
— Отпусти, — зашипел он, делая шаг в сторону удаляющегося Андрея, — Вика, отпусти!
Смотрела на взбешённого Рому, который рвался вслед за Андреем и понимала, что ничем хорошим это не закончится. Роман попытался отцепить меня от себя, и я не придумала ничего умнее, как повиснуть у него на шее и поцеловать…
Глава 19
Роман громко выдохнул, сделал еще один рывок в сторону лестницы, а потом громко застонал и перехватил инициативу, зарывшись пятерней мне в волосы, а другую руку опустил на бедра и с силой сжал. Поцелуй жесткий и глубокий, от которого дыхание замирало и колени подогнулись. Упасть, конечно, не дал. Только сильнее перехватил за талию, так сильно прижимая к себе, что кости хрустнули. Никогда я даже представить не могла, что поцелуй может подчинять, поглощать, не оставляя в голове ни одной мысли, только дикое, животное желание принадлежать. Я просто ненормальная, раз испытывала подобные чувства к Роме.
Тем временем Роман приподнял меня над полом и потащил в гостеприимно открытую дверь моего жилища:
— Или хочешь в подъезде? — уточнил он перед тем, как закрыть дверь. Замотала головой, проворачивая замок, — зря, — хмыкнул и снова привлек к себе. Поцеловал шею, одной рукой обхватив грудь и погладив твердую горошину большим пальцем. По телу прошла волна удовольствия, я вздрогнула. Даже сквозь ткань его прикосновения ощущались необыкновенно остро. Рома аккуратно поставил меня у стены и опустившись на корточки снял с меня обувь:
— Неудобно в них, — широко улыбнулся и задрав подол платья, провел дорожку поцелуев по внутренней стороне бедра. Меня повело, вцепилась ладонями в его плечи, пытаясь сохранить равновесие, пока Роман вырисовывал языком узоры на моих бедрах, а указательным пальцем водил по клитору, сквозь ткань кружевного белья, которая была уже насквозь мокрая. Запрокинула голову назад, хватала ртом воздух и застонала, когда Рома отодвинул край трусиков и двумя пальцами вошел. Закинул ногу себе на плечо, придерживая, а другой задвигался внутри. Низ живота буквально горел, двинулась бедрами навстречу Роминым движениям, не в силах сдержать крик, как Рома медленно вынул пальцы, снизу-вверх глядя черными, дикими глазами. Его ноздри широко раздувались, а грудная клетка высоко вздымалась, Роман с трудом сдерживался: