Я тебя не отпущу
Шрифт:
— Час пик. Быстрее только на вертушке. Но там негде сесть.
— Тогда отбой!
Клим снова возвращается ко мне:
— Диана, ничего не трогай!.
— Ты должен знать, фонтан — это не все. — Голос дрожит.
Ожог и ужас из-за возвращения Евы соединяются в такой болезненный коктейль, что не могу сдерживаться.
— Разберемся. Жди!
В динамике какой-то шум. Затем раздается хлопок двери и короткое «дзинь», вероятно лифта.
— Ты кого-то выслал? — Почему-то даже спрашивать страшно.
Клим
— Да. Я выезжаю.
______
* Главный фонтан Петергофа с водяным столбом в двадцать метров.
Глава 30
Глава 30
К приезду Клима я успеваю взять себя в руки и даже нахожу в аптечке спрей от ожогов. Помогает слабо, но хотя бы можно терпеть и не выть от боли.
К сожалению, гордость за то, что я не скатилась до образа плаксивой дуры, живет недолго. Стоит Климу переступить порог, атмосфера в доме мгновенно меняется.
Не слушая никакие «Всё в порядке» и «Лучше разберись с фонтаном», этот упрямый мужчина осматривает мое лицо, руки и ноги. Тихо матерится, заметив ожог. Затем достает из кармана небольшую коробку с полосками аквагеля и аккуратно, с мастерством опытного медбрата фиксирует их на ладони.
В другой ситуации я бы послала Хаванского подальше, — не нужна мне никакая помощь, особенно от него, — но сейчас становится так хорошо, что чуть не плачу от облегчения.
— Ничего опасного не было. Я бы справилась, — смущенно шепчу, осматривая свою руку.
— В аптеке сказали, что это точно поможет. Не понадобится никакое обезболивающее, и заживет быстрее.
Клим перекрывает воду и вынимает из моего пакета упаковку многоразовых салфеток. Как чувствовала, купила сегодня самые большие.
— Ты еще и фармацевта успел допросить?
— Горячий Самсон, — невесело хмыкает Клим, скидывая пиджак. — Ты предупредила.
Он закатывает рукава и, словно совсем не чувствует боли от горячей воды, начинает разбираться с потопом.
— Это не самое страшное.
Дико смотреть на Хаванского в дорогих брюках, рубашке и с тряпкой в руках. Это что-то противоестественное. Будто божество спустилось с Олимпа и решило затеять уборку в доме простого смертного.
— Я что-то пропустил? — Клим оборачивается. — Где-то еще ожог?
Резко бросив свое занятие, он подходит ко мне и устраивает повторную проверку.
Будто не доверяет глазам, кончиками пальцев скользит по коже. Вначале деликатно, не позволяя себе ничего лишнего, ведет от плеч к ладоням, от бедер к ступням... Потом с какой-то странной злостью поднимает руки, ныряет под платье и, не обращая внимания на сопротивление, стягивает с меня чулки.
—
Забыв о боли, бью этого нахала по плечам, пытаюсь вывернуться, сохранить хоть один чулок. Но никакие крики и удары не мешают Климу завершить свое дело.
Только когда чулки оказываются в дальнем углу кухни, а пальцы завершают ощупывание каждого сантиметра ног, этот ненормальный успокаивается.
— Господи, да отпусти ты меня! — вырывается из груди с тихим всхлипом.
— Ты сказала, что это нестрашно! — Хаванский перехватывает мое запястье и подносит тыльной, обожженной стороной ладони к лицу.
— Я хотела сказать не об ожоге. Есть еще одна новость. — Выдернув руку, отшатываюсь от Клима подальше. — Ева... Биологическая мать Ники и жена Исаева. Зам сообщил, что она интересовалась мной. Сегодня! В офисе.
— Что?! — Клим трясет головой.
— Два года о ней ничего не было слышно, а сейчас она захотела встретиться.
— Ева? Исаева? Твой зам не ошибся?
— Не думаю. Алексей очень точно ее описал. До этого они не встречались.
— И какого черта ей понадобилось?
Он сокращает расстояние между нами.
— Не представляю. — Я вжимаюсь ягодицами в край барной стойки. — Ева оставила номер телефона. Видимо, уверена, что я позвоню.
— Перешли его мне.
Клим целомудренно поправляет платье и, легко касаясь тонкого ремешка, сдвигает пряжку к центру.
Никакого интима. Нет даже намека на интерес, но мурашки табуном несутся по телу. Цепляют маленькими острыми лапками нервные окончания. Заставляют вздрагивать.
— Перешлю. Только пообещай кое-что.
— Я не отдам им Нику. — Клим словно мысли читает.
— Ни ей, ни им двоим. — Опускаю взгляд.
— Пусть даже не пытаются.
— Я помню, что ты сказал в прошлый раз... Не получилось родить своего ребенка, и потому я забрала твоего. Так вот, это неправда. Ника все для меня. Я не смогу без нее. Она не просто маленькая девочка — она часть меня.
Клим уже пообещал помочь, и все равно — не могу остановиться. Страх лишиться дочери такой сильный, что я готова умолять его. Что угодно, лишь бы поклялся и защитил нас с малышкой.
— Я тогда был неправ.
Горячие пальцы обхватывают подбородок, вынуждая поднять голову.
— Не имеет значения. — Я смотрю в сторону.
— Имеет.
— Главное, чтобы ты был на моей стороне.
— У тебя есть сомнения?
— Я не знаю, зачем ты вернулся. Не в курсе твоих планов на дочь. — Заставляю себя взглянуть ему в глаза. — Клим Хаванский, ты человек-загадка.
— Я? Нет! А вот ты, Диана... Иногда кажется, что я совсем тебя не знаю.
— Тебе мало той грязи, в которую уже веришь? — Не удерживаюсь от нервного смешка.